Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.
Шрифт:
В конце 1933 года был организован государственный Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), где Сергей занимался своими любимыми и нужными для государства проблемами ракетной техники. В это время мы опять стали чаще встречаться, не только на даче, но и у Баланиных в Москве. После переезда семьи Сергея в новую квартиру на Конюшковской улице — у них дома. Встречались также в семье Юрия Николаевича и у нас. Все было по-старому, мало что изменилось, разве что характер Сергея. Мы часто видели его взволнованным, раздраженным и даже злым. Он рассказывал, что ему приходится вести в Институте борьбу за новые планы, убеждать, доказывать, горячиться — иначе он не может. Помню его в хорошем настроении, когда он радостно, с гордостью говорил о том, что его работа движется успешно. Внешне Сергей в эти годы преобразился — красивый, молодой, задорный, подтянутый, одетый в военную форму с ромбами в петлицах. Иногда казалось даже, что Сергей наконец удовлетворен и своей деятельностью,
Но хороший период длился недолго. Во второй половине 1930-х годов для Сережи наступили тяжелые времена. Злоба и зависть к таким творческим личностям, как Королев, со стороны серых, бесталанных, но амбициозных, рвущихся к власти и почестям карьеристов, вроде конструктора РНИИ А.Г.Костикова, желание выдать чужие достижения за свои привели к аресту Сергея. Он и его товарищ по работе, конструктор ракетных двигателей В.П.Глушко, были арестованы и осуждены на 10 лет заключения каждый, два руководителя РНИИ И.Г.Клейменов и Г.Э.Лангемак были расстреляны, а Костиков присвоил себе их достижения и стал "основным конструктором" реактивной артиллерийской системы "Катюша".
Так был вырван из большой, исключительно важной для страны деятельности С.П.Королев. Освобожден он был лишь в 1944 году. До лета 1945 года работал в Казани. Мы встретились только в октябре 1945 года в поверженном Берлине, где я работала по книжной линии, а Сергей неожиданно приехал по ракетным делам.
Трудные годы репрессий не обошли стороной и Библиотеку. В мае 1930 года, как и в других советских учреждениях, в ГБИЛ проходила чистка состава сотрудников. В связи с этим местком обратился к сотрудникам Библиотеки с обращением. Оно интересно как документ того времени.
"Товарищи сотрудники, товарищи читатели Библиотеки! В ближайшие дни начинается чистка аппарата нашей Библиотеки. Предстоящая чистка нашей Библиотеки прежде всего — массовый смотр нашей работы. Как ни малы размеры нашего учреждения, как ни мал наш рабочий коллектив, все же его работа является звеном огромной стальной цепи, поднимающей нашу страну к высотам социализма <…>.
Только быстрой, четкой, правильной работой, выполненной с ясным сознанием ответственности за нее перед трудящимися массами, мы дадим честный ответ партии и соввласти, призвавших нас к великой социалистической стройке. Основная цель чистки — улучшить работу нашего учреждения, выявить и помочь устранить недостатки ее. Кто же обязан помочь Комиссии по чистке выявить все эти недостатки? Прежде всего сотрудники Библиотеки. Под смелый огонь самокритики всю нашу работу! Только этим огнем могут быть расплавлены оболочки и вскрыта истинная природа сознательных врагов рабочего класса, носителей бюрократизма, лжеспециалистов и пр. <".> Замалчивать, замазывать, покрывать — значит вредить социалистической стройке.
Товарищи! Смело и открыто выступайте на собраниях! Смело сообщайте в Комиссию по чистке обо всех известных вам недостатках работы Библиотеки и библиотечных работников".
Комиссию по чистке возглавлял председатель комиссии по обследованию и чистке подведомственных Наркомпросу учреждений Сальня, а подкомиссию, работавшую в Библиотеке, — заведующая сектором библиотек Наркомпроса Г.К.Дерман. Она подвергла резкой критике ряд сторон деятельности Библиотеки: книжные фонды в значительной части засорены не относящимися к специальности антихудожественными и антиреволюционными книгами; комплектование книжного фонда невыдержанно и расплывчато: выписываются легковесные по содержанию книги политико-публицистического характера, необычайно пестрым является список периодических изданий, часть из которых — литература легкого чтения. Г.К.Дерман указала на то, что отсутствие специализации и плановости при выписке иностранной литературы приводит к неоправданной трате валюты, а также отметила, что в своем комплектовании Библиотека стремится удовлетворить вкусы своих читателей, тогда как читательский состав Библиотеки представляет собой картину чрезвычайной пестроты… Были выявлены и недостатки кадровой политики. Комиссия указала, что искусственно, несоответственно действительным потребностям формируются штаты научных работников. В штате Библиотеки только один член ВКП(б). Большинство сотрудников имеют филологическую и литературную подготовку, но не отличаются высокой библиотечной квалификацией, и из всего штата только один сотрудник имеет специальное библиотечное образование; ненормальным является то положение, что при 20 штатных сотрудниках имеются еще 10 сверхштатных работников. Имеются престарелые сотрудники, приносящие мало пользы, работающие половину рабочего
"1. Вследствие расширения задач и обязанностей Всесоюзной публичной библиотеки им. Ленина и отсутствия необходимости существования государственной отдельной библиотеки иностранной литературы для научно-исследовательской работы, а также в целях усиления марксистского руководства, изживания параллелизма в работе библиотеки и экономии средств влить иностранную библиотеку в библиотеку имени Ленина со всем книжным инвентарем (порядком, примененном при передаче военной библиотеки). Литературу, не могущую быть использованной б-кой им. Ленина, передать в Государственную Академию художественных наук (ГАХН).
2. Произвести чистку книжных фондов б-ки и в дальнейшем комплектование вести в строго плановом порядке.
3. Создать постоянную библиотечную комиссию из представителей научно-исследовательских и учебных литературоведческих и языковедческих учреждений. Выписку иностранной литературы и значительные книжные приобретения в пределах СССР производить исключительно с санкции Библиотечной комиссии…"
Подкомиссия по чистке ГБИЛ 30 июня 1930 года постановила:
"Руководителям учреждения т.т. М.И.Рудомино и С.А.Лопашову [20] указать на недостаточно четкое ограничение ими задач Библиотеки, недостаточное планирование работы, несоблюдение Устава Библиотеки в части специализации работы Библиотеки в области комплектования и справочно-библиографической деятельности. Тов. С.А.Лопашову поставить на вид недостаточное идеологическое руководство б-кой".
20
С.А.Лопашов — заместитель директора ГБИЛ, единственный тогда член ВКП(б) в Библиотеке.
Однако Главнаука была категорически против передачи ГБИЛ в Библиотеку им. Ленина. В решении по этому вопросу коллегии Главнауки (в то время сектора науки Наркомпроса) говорится: "Сектор науки НКП совместно с ГБИЛ передачу ГБИЛ в б-ку им. Ленина считает недопустимой…" Далее приводятся аргументы в защиту ГБИЛ и перечисляются принятые меры, а в частности сообщается об упразднении Бюро переводчиков ГБИЛ. Таким образом очередная атака на ГБИЛ была отражена. Даже Бюро переводчиков нам все же удалось сохранить.
В мае 1932 года статус Библиотеки повысился. СНК РСФСР утвердил список сети научно-исследовательских учреждений РСФСР республиканского значения, в котором наша Библиотека числилась как Государственная центральная библиотека иностранной литературы (ГЦБИЛ).
1932 год был для Библиотеки юбилейным. Заседание, посвященное десятилетнему юбилею ГЦБИЛ, состоялось 23 декабря 1923 года в здании Библиотеки в Столешниковом переулке.
Председательствовал член коллегии Наркомпроса И.И.Агол. Во вступительном слове он назвал Библиотеку плотью от плоти родившей ее социалистической формации. Затем, сделав пространный экскурс в историю библиотечного дела вообще и в России в частности, он сказал:
"Трудно было говорить в начале революции о превращении наших библиотек в массовые, потому что в начале революции у нас не было массового грамотного читателя. Тем более нам приходится отметить пример небольшой группы энтузиастов во главе с директором Библиотеки тов. Рудомино, которая в период страшной разрухи, в период гражданской войны попыталась организовать библиотеку иностранной литературы. Надо было обладать огромной верой в силу рабочего класса, в его созидательную мощь, чтобы кинуться в такое плавание в такой момент.
И у этих товарищей, очевидно, носилась эта вера и они прямо на пустом месте начали строить Библиотеку. И вот перед нами огромнейший культурный очаг, который тысячами нитей и нервов соединен с культурными учреждениями, заводами, новостройками и т. д. В самом начале строительства этой Библиотеки встал вопрос о читателе. И понятно — у нас не было русского читателя, потому что страна была неграмотная, и тем более не было читателя литературы на иностранных языках. И Библиотека стала организовывать группы для обучения рабочих иностранным языкам. Эти группы разрослись в курсы, а затем в самостоятельный большой университет иностранных языков. Вторая трудная задача состояла в том, чтобы сколотить коллектив более мощный, потому что потребность стала гораздо большей, чем вначале. И эта группа товарищей своим энтузиазмом заразила других, создала большой коллектив сотрудников, превратив ГБИЛ не только в рассадник культуры, но и в школу библиотечного дела. И вот, открывая сегодняшнее собрание, от имени Коллегии Наркомпроса, от имени Сектора науки (бывшей Главнауки), позвольте мне приветствовать этот коллектив сотрудников и пожелать им дальнейшего развития и успехов на этом трудном тяжелом пути…"