Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.
Шрифт:
Весы отношения к Библиотеке колебались все время. Причем, это шло от самых высоких инстанций. Вот что было опасно.
Помню, как однажды рассматривалось дело Библиотеки. Нас тогда обвиняли в насаждении вредной буржуазной культуры. Жуткая была проверка. Чуть ли не полы вскрывали. Я даже сказала, выйдя из себя, одному из проверяющих: "Вы что, оружие что ли ищете? Так здесь только книги". А затем на заседании комиссии меня обвинили во всех смертных грехах. И вдруг за меня заступилась председательница этой комиссии, как жаль, что я забыла ее фамилию. Она вдруг сказала совершенно правильные, нормальные слова, что Библиотека нужна, она несет народу культуру, воспитывает новую интеллигенцию. И меня отпустили с миром домой. <…> И я такая счастливая шла. Это была настоящая помощь. Вообще, вокруг Библиотеки было много друзей, и многие нам помогали. Спасибо им.
— Но и вы помогли очень многим, принимали на работу ученых, в том числе генетиков, которых не брали никуда, у вас работали правозащитники и близкие им люди, словом, Библиотека иностранной литературы была для многих последним прибежищем и спасением.
— Я считала своим долгом помогать нашей интеллигенции и делала все, что могла.
Так закончилось это импровизированное интервью.
Безмерно жаль, что Маргарита Ивановна не закончила, как хотела, свои воспоминания. Понимала, что это нужно, но усадить себя за стол и предаться одинокому труду не могла. Она была деятелем. Ей нужны были слушатели. Мы советовали М.И. избрать форму писем к внуку, который тогда служил в армии. Она как будто соглашалась и даже воодушевлялась, говорила, что обязательно хочет написать для внуков историю своего рода, что все же сделала. И то, что сын Маргариты Ивановны Адриан Рудомино сумел собрать воедино ее разрозненные мемуарные записи и подготовить эту книгу — большая удача для всех, кто ее прочтет. Ибо современный читатель узнает о совершенно уникальной судьбе одной из великих русских женщин XX века, талантом, настойчивостью, обаянием и интеллектом сумевшую совершить, вопреки тысячам препон и опасностей: революций, террора, войн, чиновничьему равнодушию и гонениям — великое дело культурного строительства — создать свою Библиотеку, которой нет равной в мире. Трудно найти в истории русской культуры XX века кого-то похожего на Маргариту Ивановну Рудомино. Она была настоящим Героем Труда. Пожалуй, ее можно сравнить и поставить в один ряд с профессором И.В.Цветаевым, строителем и создателем Музея изящных искусств им. Александра III в Москве (ныне знаменитый Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина на Волхонке). Тот же совершенно героический путь от замысла к завершению нового прекрасного Дома — у него — для классических слепков с римских и греческих подлинников; у нее — для иностранных книг. И та же ежедневная, изнурительная, отчаянная борьба за свое детище. Все же И.В.Цветаеву, пожалуй, было легче. У него был достойный меценат, миллионер В.Нечаев-Мальцев, который порой со скрипом, часто из последних сил, но финансировал строительство, сознавая значение Музея для России. А М.И.Рудомино приходилось сражаться с государством, с бюрократами за свою Библиотеку, за свою воплощающуюся идею. И то, что в Москве есть Музей изобразительных искусств, которому давно пора присвоить имя И.В.Цветаева, и Библиотека иностранной литературы им. М.И.Рудомино, заслуга этих двух выдающихся людей. "Отец и его Музей" назвала Марина Цветаева свой очерк "Мама и ее Библиотека", говорят дети М.И., считая, как это было и у Цветаевых по отношению к Музею, Библиотеку членом своей семьи.
Как-то за большим столом в саду в Барвихе обедали человек десять. Было начало перестройки, и все оживленно обсуждали "кадровые" вопросы: кого куда назначили, перевели, сняли или снимут на разных уровнях — от тех или иных ведомств до самого верха. Словом, обычный политизированный разговор, характерный для того времени. Маргарита Ивановна не принимала в нем участия, а потом, когда присутствующие молча стали отдавать дань еде, сказала тихо, с сожалением: "Какие все ничтожные темы теперь для разговора. Раньше говорили об искусстве, литературе, а сейчас…" Это не значит, что ее не волновала "современность", просто она справедливо полагала, что политике уделяется слишком много внимания, в ущерб более значимым вещам. По-настоящему ее интересовало то, что являлось производным от политических перемен: та самая гласность, с которой в нашу жизнь потоком хлынула запрещенная ранее литература, в частности обилие всякого рода фактографии. Будучи ровесницей века, с юных лет находившаяся в центре культурной жизни, она, вероятно, именно в это время поняла, что только сейчас могла бы рассказать о людях и событиях полную правду. В то же время получалось так, что приходили все новые и новые издания, страшно интересно было читать — она жаловалась, что не справляется со всем этим обилием новой литературы, где уж тут было выбрать время для работы. Все-таки годы сказывались. В ее мемуарах много места было бы уделено, конечно, взаимоотношениям с высшими чиновниками от культуры. И если рассказы Маргариты Ивановны о хамстве Фурцевой не удивляли, то образ интеллигентного наркома просвещения Луначарского для многих оказался неожиданным. Нас, в частности, позабавил рассказ Маргариты Ивановны о том, как Луначарскому приглянулась большая квартира, в которой Маргарита Ивановна собирала библиотеку и где жила сама, — дом на углу Денежного, и именно там сейчас музей-квартира Луначарского. Так вот, Луначарский с Розенель бесцеремонно приехали торопить Маргариту Ивановну, чтобы она побыстрее освободила помещение. Маргарита Ивановна стала объяснять, что ведь при ней библиотека, надо ее перевозить. Луначарский настаивал, а Розенель, молча поглощавшая привезенную с собой клубнику, вдруг схватила корзину и запустила в Маргариту Ивановну. К счастью, попала в стенку… Было совершенно ясно, что Маргарита Ивановна делала свое дело, с первых дней преодолевая невообразимые препятствия, порой рискуя весьма серьезно.
Маргарита Ивановна пользовалась очень большим уважением в мире. Ее хорошо знали и любили деятели культуры многих стран. Как-то один из нас был с делегацией, возглавляемой Д.С.Лихачевым, в Бельгии. Нас пригласили на ужин с деятелями культуры в ресторан "Swan" на знаменитой овальной центральной площади Брюсселя, раз в год превращающейся в цветущий ковер. Тогда, в начале перестройки, на Западе очень интересовались Россией, особенно ее культурой, благодаря которой западные интеллектуалы надеялись глубже понять процессы, которые происходили в бывшем СССР, и когда зашла речь о библиотеках, которые Д.С.Лихачев считал основой культуры, и прозвучало имя М.И.Рудомино, вдруг элегантный седой господин, до того молчавший, буквально расцвел. "Маргарита Рудомино, мой добрый друг, — сказал он. — Благодаря таким, как она,
…Последний год жизни Маргариты Ивановны, когда она уже много болела, но сохраняла постоянный интерес к происходящим в стране переменам, принес ей немало добрых вестей. Она радовалась перестройке, но по-настоящему была счастлива, когда узнала, что директором ее Библиотеки стал крупный ученый, известный филолог Вяч. В.Иванов. Она послала большую телеграмму, приветствующую его избрание, много думала о будущем своего детища. После полуторадесятилетнего молчания ей вдруг позвонили из Министерства культуры, и новый министр Н.Н.Губенко, с первых дней своей работы взявшийся и за библиотечные дела, обратился к ней со словами благодарности и привета. Наконец, председатель Советского фонда культуры академик Д.С.Лихачев в большой телеграмме Председателю Верховного Совета СССР активно поддержал выдвижение кандидатуры Маргариты Ивановны на звание Героя Социалистического Труда.
В последний раз мы видели Маргариту Ивановну в ее московской квартире 9 марта 1990 г. Мы принесли ей стопку журналов "Наше наследие", где был опубликован ее большой материал "Книги моей жизни". Кажется, она понимала, что это ее духовное завещание, и была рада, что увидела его напечатанным, что сможет сама разослать друзьям. Она вышла из своей комнаты, как всегда, элегантная, быстрая, улыбающаяся, доброжелательная. Как и прежде, сидели за гостеприимным столом, активно обсуждали московские новости, шутили. И вдруг Маргарита Ивановна произнесла: "Сейчас так интересно жить. Даже в молодости не было так интересно жить, как сейчас". Через месяц ее не стало.
И будто бы ей, нашему доброму другу, посвятила так чтимая Маргаритой Ивановной Марина Цветаева свое стихотворение "Отцам":
Поколенью с сиренью И с Пасхой в Кремле, Мой привет поколенью По колено в земле, А сединами — в звездах! Вам, слышней камыша, — Чуть зазыблется воздух — Говорящим: ду-ша! Только душу и спасшим Из фамильных богатств, Современникам старшим — Вам, без равенств и братств. <"> Поколенье, где краше Был — кто жарче страдал! Поколенье! Я — ваша! Продолженье зеркал. Ваша — сутью и статью, И почтеньем куму, И презреньем к платью Плоти — временному! Вы — ребенку, поэтом Обреченному быть, Краме звонкой монеты Всё — внушившие — чтить: Кроме бога Ваала! Всех богов — всех времен — и племен… Поколенью — с провалом — Мой бессмертный поклон! Вам, в одном небывалом Умудрившимся — быть, Вам, средь шумного бала Так умевшим — любить! До последнего часа Обращенным к звезде — Уходящая раса, Спасибо тебе!Прошло уже четырнадцать лет со дня смерти Маргариты Ивановны, и сейчас, ретроспективно, можно не только оценить то, что она совершила — общеизвестно, что ВГБИЛ им. М.И.Рудомино остается одним из важнейших московских культурных центров, устоявших в хаосе "псевдодемократических" катаклизмов, раздиравших Россию и ее культуру в последнее десятилетие XX века. Будто хранил ее дух Маргариты Ивановны, помогавший ее ученикам и последователям сберечь и развить ее Библиотеку. Кстати, построенное ею здание ВГБИЛ на Яузе до недавнего времени оставалось единственным современным библиотечным зданием в Москве. Лишь недавно завершено строительство здания фундаментальной библиотеки МГУ на Воробьевых горах.
Думая сейчас о личности и характере М.И.Рудомино можно, пользуясь современной терминологией утверждать, что, кроме многих своих удивительных качеств, она была и менеджером высочайшего уровня. Твердость, целеустремленность, эрудиция, незаурядный дипломатический дар, и интеллигентность, и постоянная уверенность в значении своего дела позволили М.И.Рудомино блестяще завершите начатый в 1920-е гг. фантастический, амбициозный проект своей жизни, который современные эксперты и финансовые консультанты сочли бы при начале его совершенно провальным. В отличие от нынешних олигархов и богачей, "деловых людей", "бизнесменов удачи", с их личными парками "бентли", "мерседесов", миллионами и миллиардами наворованных долларов, футбольными клубами, поместьями, яхтами, самолетами и вертолетами, пасхальными яйцами Фаберже, толпами охранников, гувернанток, нянек, стилистов, мажордомов и горничных, она не нажила златых гор и каменных палат, но нашла неизмеримо большее — то, что и не снилось нашим "олигархам" и всякого рода коммерсантам, — создав свою Великую Библиотеку, Маргарита Ивановна Рудомино обрела — БЕССМЕРТИЕ.