Княгиня
Шрифт:
— Что с тобой случилось? Ты едва не прозевал выпуск бронзы!
— Я тебя не расслышал.
— Я ору, ору — а он стоит будто вкопанный! Ладно, черт с ним! В конце концов, мы справились!
Положив Франческо руку на плечо, Бернини по-дружески ткнул кулаком ему в щеку.
— Знаешь что? Сейчас мы это спрыснем! Там, в сарае, стоит целая бочка вина.
— Нет у меня времени на это, — отмахнулся Франческо, снимая руку Бернини с плеча. — Мне нужно в собор.
— В собор? — Лоренцо не скрывал изумления. — Сегодня? Чего ради? Нет-нет! Ты сейчас идешь со мной, ничего не хочу слышать!
— Выпьешь
— Боже милостивый! Да что на тебя нашло? В последнюю минуту перед выпуском бронзы ему вдруг приспичило смыться, потом он корчит из себя лунатика, а теперь — пожалуйте! — ему некогда отпраздновать с другом победу!
— Это очень важно для меня, пойми. Именно сегодня.
— Ты сдурел? Что может быть важнее сегодняшней победы? — И вдруг его осенило. Бернини пристально посмотрел на Франческо. Тот потупил взор и закашлялся. Лоренцо присвистнул. — Вон оно что! Ах ты, бедняжка! Влюбился! Признавайся, у тебя свидание?
— Я могу идти?
— Я так и знал! Да ты покраснел как рак! Скажи хоть, как ее зовут! Симпатичная? Я ее знаю?
— Так я могу идти?
— Понимаю, понимаю, не желаешь поделиться со мной, — разочарованно протянул Лоренцо. — Неблагодарный! Ладно уж, чего там! Давай беги! Негоже заставлять даму ждать. Но не забудь морду помыть, — весело крикнул Лоренцо вслед удалявшемуся Франческо. — А то ненароком напугаешь ее. Посмотри на себя — черный, как черт!
Когда Лоренцо покидал литейную, свита во главе с генералом уже собралась отбыть. Командующему папской гвардией явно не терпелось покинуть изрядно напугавшее его место. Уже сидя на лошади, он бросил Лоренцо мешочек. Веско звякнули монеты.
— Должен сообщить, — пришпоривая животное, изрек генерал, — что его святейшество дожидается тебя. И лучше, если ты отправишься к нему немедленно!
Лоренцо не мог сдержать вздох разочарования. Вот тебе и спрыснул! Вместо того чтобы отметить такой день как подобает, ему предстоит выслушивать речения Урбана, или — не дай Бог! — его оды. Лоренцо при этой мысли даже передернуло. Изречения из Библии в стопах Горация! Хвалебные песни старика Симеона в стихах!
Внезапно Лоренцо почувствовал пустоту, как после ночи, проведенной в публичном доме. Но стоило ему вспомнить о приятно тяготившем руку туго набитом кошеле, это ощущение улетучилось столь же внезапно, как и накатилось на него. Урбан наверняка вознаградит его за удачный выпуск бронзы. Такой возможностью бросаться нельзя: если Франческо влюблен, ему наверняка понадобятся деньги — и он, Лоренцо Бернини, поможет ему, не ровен час — его assistente возьмет да и перебежит к кому-нибудь еще.
Папу одолевали заботы явно иного толка.
— Уличные выступления весьма беспокоят нас, — недовольно произнес Урбан, величественно-одобрительным жестом дав
Лоренцо понять, что его отчет о только что завершившейся заливке формы принят к сведению. — «Чего не сумели варвары, сумеют Барберини!» Каково?
— Это всего лишь игра слов, святой отец. Римляне почитают ваше святейшество!
Урбан отрицательно покачал головой:
— Римляне почитают свой Рим и не желают разорения его святынь.
— Могу я напомнить о том, — ответил Лоренцо, которого явно не удовлетворял такой поворот беседы, — что с предложением о переплавке бронзовых балок Пантеона выступил не кто иной, как мастер-архитектор Мадерна?
— А ты с истовым рвением тут же бросился его исполнять, — парировал Урбан. — Вероятно, с моей стороны все же было ошибкой давать тебе столь ответственное поручение. Ты молод, тщеславен, безогляден. Нам доложили, что при выпуске бронзы один из рабочих погиб. Это верно?
— Нет, у него всего лишь перелом ноги, ваше святейшество.
— Подобные инциденты могут послужить поводом для новых выступлений. — Урбан вновь покачал головой. — А выступления сейчас мне ни к чему. — Последнюю фразу папа произнес с нажимом, отчего Лоренцо невольно вздрогнул. — Кардинал Ришелье во Франции наглеет с каждым днем, присваивая себе одно право за другим, не испрашивая на то нашего позволения. В Германии идет война, долго идет, конца ей не видно. И кто знает, что станет с Англией теперь, после смерти Якова. Его сын Карл, похоже, человек нерешительный, колеблющийся.
— А разве король Карл не женат на католичке? — осторожно поинтересовался Лоренцо. — На Генриетте?
— В Англии от этого мало проку. Ничто не мешает ей не сегодня-завтра перейти в протестантство.
— Надо подольститься к ней, ваше святейшество. — И, видя, что лоб Урбана прорезали морщины недовольства, Лоренцо добавил: — С вашего позволения, ваше святейшество, женщины это любят. Возможно, следовало бы одарить ее.
— Одарить, говоришь? — переспросил Урбан. — Что ты задумал?
— Предположим, что Генриетта любит своего супруга. Хорошо, если бы ваше святейшество повелело изготовить бюст короля Англии и передать его королю через Генриетту. Думаю, отыскать скульптора, которому можно было бы поручить изготовить этот бюст, труда не составит…
Впервые за время аудиенции лицо папы осветилось улыбкой.
— И если в запасниках вашего святейшества имеется портрет молодого короля, мастер мог бы приступить к работе уже нынешним вечером. Что касается уличных выступлений, — добавил Лоренцо, — то и здесь, мне кажется, есть решение. Колокольня Пантеона в плачевном состоянии, она вот-вот рухнет, можно было бы заменить ее двумя новыми башнями. Уверен, что рассчитанный на чисто внешнее впечатление шаг вполне сгладит утраты внутренние.
Теперь на лице папы читался нескрываемый восторг, его недремлющие голубые глаза поблескивали.
— Все же мы не ошиблись, остановив наш выбор на тебе, — признался он. — Да хранит Господь твою работоспособность и изобретательность и наше здоровье!
13
Собор Святого Петра наполнился звуками хвалебной песни Христу, звонкой и чистой и такой неземной красоты, что казалось, ее исполняет хор самих ангелов. Кларисса не могла усидеть на месте, пытаясь отыскать знакомое лицо среди верующих, нескончаемой чередой тянувшихся мимо изваяния святого Петра неподалеку от входа. Склоняя голову перед святым, они крестились либо припадали устами к отполированной тысячами прикосновений ноге святого.