Князь Диодор
Шрифт:
– А и впрямь, – пробурчал Дерпен, разглядывая широкую витрину из дутого стекла выставленную пряму на улицу, за которой находилась полка с ножами и короткими саблями. – Раз уж тут оказались, вероятно, придется и нам приодеться.
Князь задумался, это могло быть серьезно. Лоск лоском, но очень-то отличаться от местных – тоже не дело. Странным оказалось лишь то, что это заметили батюшка с Дерпеном.
– Хорошо, – решил князь, может быть, немного сгоряча. – Давайте, раз уж у нас есть время и возможность, попробуем тут… приодеться по-местному.
В этом он был все же не весьма уверен, да и покупать ничего не хотелось. Но когда вернулись в гостиницу,
И пока они спокойно себе бродили по городу, к ним уже с утра прибыл посыльный, который передал приглашение явиться вечером на обед к герцогу. Так идея приодеться по местной моде сделалась настоятельной. К тому же, следовало опробовать возможность путешественников вписаться в местное общество, не выделяясь чрезмерно, а как бы растворясь среди прочего дворянства.
Поэтому, после полудня, вместо того, чтобы отправиться дальше, в сторону Парса, пришлось расспрашивать гостиничного хозяина, где тут можно быстро и не слишком дорого найти портных. Хозяин долго не размышлял, и тут же выделил для гостей слугу, который проводил их к местному кутюрье, как тут было принято говорить, расположившего свое ателье в огромном доме, обращенном к речке, что протекала под герцогским холмом.
Собственно, ателье занимало весь первый этаж этого дома, без перегородок, с одним огромным залом, в котором трудились чуть не с полсотни разных портных. Тогда-то князь впервые оценил, что и такое простое дело, как пошив одежды, можно делать с размахом, и с некоторым даже блеском художества. Ими занялись сразу же, мгновенно оценив, что эти гости за ценами не постоят, и что тут хозяина ждет немалый барыш.
Следующие пару часов вся компания, включая Стыря, провела за выслушиванием советов о том, как и что следует носить в Парсе, а равно в Кебере, который столице ни в чем не уступает, ну да тут это говорил каждый, кто чем-либо торговал. И дело это по-правде оказалось непростым – примерять и кургузые камзолы, и тяжкие, зимние по местному представлению, плащи с опушенными мехом капюшонами, и башмаки с невиданными пряжками, и пресловутые кюлоты с завязками… Хотя и суетно это было, а по мнению князя, вовсе не нужно, вот только… Могло так оказаться, что все же нужно. Поэтому он терпел.
Как оказалось, сапоги тут были не приняты, обходились башмаками и чулками. Причем чулок требовалось очень много, и разных, потому что они быстро пачкались и изнашивались. Вообще, вся одежда, на которую князь и его спутники отважились, выглядела на редкость непрактичной, словно бы домашнее одеяние в Рукве, и какой-то ненастоящей. Нет, на самом деле, какой мороз мог бы выдержать камзол, сделанный до пупа, и оставляющий, к тому же, голую шею, которую следовало укутать только в высокий, чуть не до ушей, плоеный воротник?
В общем, согласно советам пресловутого кутюрье или его помощников – князь так и не разобрал среди всех этих людей, которые ими занимались, кто же тут хозяин – все они довольно-таки приоделись, причем по-разному. Самому князю пришлось последовательно обряжаться и в обыденный, служебный, смахивающий на руквацкий, полукафтан, и в парадное платье, до последней подвязочки похожее на местное, в котором ему и посоветовали
Даже Стыря пришлось одевать в серый зимний плащ с пелериной и в темно-синюю ливрею, что его изрядно развеселило. Зато он первым изо всех справился с этим делом, и даже позаботился о местных синих и белых рубашках из плотной хлопчатой ткани, с широкими рукавами и удобным отложным воротом.
В конце концов, было решено, что, несмотря на то, что купили, по сути, одежду готовой, а не заказали ее шить, лишь подогнали тут же, в ателье, выглядеть они стали весьма по-местному, не по-свойски. А уж денег на все это барахлишко ухлопали столько, что экономный Стырь только зубами заскрипел, когда принесли окончательный расчет. Зато он оказался хватом, когда стало ясно, что теперь в дормезе места для всех обновок не хватит, то сумел там же, в ателье, приобрести четыре весьма удобных кожанных чемодана, которые можно было везти на крыше, поверх полозьев, и скорее всего, по словам все тех же мастеровых, ни дождь, ни снег их обновки не испортят.
– Это мы еще посмотрим, – злился Стырь на местные цены. – Может, местный снежок или дождик эти чемоданы и не намочит, зато наши-то распогоды…
– Нет, – отозвался Густибус, спокойно помогавший слуге со всеми сложностями по поводу платы за приобретенное. – Тут тоже дожди бывают знатные. И еще обильнее, чем у нас. Океан же близко, и он не замерзает, как у нас реки. И бывают они и зимой, и летом, круглогодично.
– До лета мы тут не задержимся, – продолжал злиться Стырь.
Пришлось князю его немного осадить. Тем более, что теперь он выбирал себе рубахи и всякие мелочи, вроде дополнительных манжеток.
– И что же, тебе тут ничего не нравится? – спросил он Стыря.
– Зачем же сразу – ничего? Многое нравится, служаночки у них ничего себе…
Хохот всей этой чужеземной компании, кажется, заставил даже самых занятых портных оглянуться. Батюшка, отсмеявшись, проговорил:
– И что удивительно, я замечал, это внимание твое, Стырь, не остается без ответа. На тебя ведь тоже заглядываются.
– Знаю, – отозвался Стырь, одновременно смущенный и польщенный этим смехом и скрытым в нем одобрением. – Вот только языкам я не учен. А не то…
Диодор все же выговорил слуге:
– Ты с этим осторожнее, парень, неизвестно еще какие у них тут политесы, можешь нарваться.
– Нарвусь, так ты меня вытащишь ведь, князюшка мой. Да и какие политесы? Дело это одно на всех, и везде… – И заметив, что князь нахмурился, быстро добавил: – Что же делать, если они сами высматривают, может у нас для них новина какая окажется?
– Я тебе дам, новину, будешь у меня на конюшне сидеть, пока от дури своей не откажешься, – продолжал строжить слугу князь.