Князь Игорь. Витязи червлёных щитов
Шрифт:
Святослав как увидел - потемнел в лице. «Неужели и теперь мой любимый братик приготовил какую-то каверзу? В который уже раз. Как только занял он после него черниговский стол, так и начал всё гнуть по-своему - сторониться старшего брата, заводить дружбу и с Игорем, и Всеволодом, обособляться от Киева, уклоняться от общих походов на половцев, заигрывать с ними и даже заключать какие-то договоры…»
Хотел Святослав сказать резкое слово, но сдержался, только подумал: «Эх, брат, брат! Неужели завидуешь мне? Неужели и тебя, как и других, прельщает великокняжеский стол? Глупый еси! Не познал ты горечи моего положения - быть великим князем - и не в силах многое сделать из того, что ох как надобно… Сидеть на золотом столе киевском, принадлежащем некогда великим князьям Святославу, Владимиру, Ярославу, Владимиру Мономаху, и чувствовать себя неполноценным
Хотелось сразу спросить, что случилось, высказать, что думал, но промолчал. Любил младшего (целых пятнадцать лет разницы!) брата, любил в нём своё детство, свою молодость. Глянул в его хитроватые карие глаза - молча обнял, поцеловал в жёсткие, покрытые инеем усы и повёл в натопленные княжеские покои.
А там уже их заждались: великий князь Рюрик, сыны Святослава - Всеволод Чермный да Олег, ханы торков [39] Кунтувдей и Кулдюр, которые черными клобуками селились по Роси да Стугне и за это служили с оружием киевским князьям, воевода Андрей и воевода Роман Нездилович, боярин Славута, старый воевода Тудор.
[39] Торки– тюркское племя, что было на службе у русских князей.
После взаимных приветствий сели к столу. Ели, пили, говорили о том, о сем, а когда насытились, Святослав отложил в сторону ложку и сказал:
– Братья, ныне собрались мы все тут, кроме князей Владимира Переяславского, Игоря Новгород-Северского, Всеволода Трубчевского да Святослава Рыльского. Они присоединятся к нам на Суле, чтобы двинуться на окаянного Кончака. Если мы не ударим по нему сегодня, то он, возгордившись, нападёт на землю Киевскую, Черниговскую и Северскую завтра. Собрали мы ныне силу немалую - так, может, и двинемся? Кто как мнит о том?
Святослав хорошо знал мысли всех, кто сидел за столом, кроме Ярослава, и ждал, что скажет именно он.
Но Ярослав молчал. Краснощёкий с мороза, спокойно смотрел на великого князя и задумчиво теребил левой рукой густую чёрную бороду. Был он не стар. Ему сорок четыре года, а рядом с отяжелевшим, совсем седым Святославом выглядел ещё моложе. Его вполне можно было принять скорее за сына Святослава, чем за младшего брата.
Тишину нарушил Рюрик:
– Что тут раздумывать? Собрались все - значит, в поход! Завтра же и выступим!
– и пристукнул рукой по столу.
Это был энергичный, умный, хотя горячий и не в меру вспыльчивый князь. Рано получив киевский стол, он вёл долгую и упорную борьбу против Святослава, который всеми силами старался выгнать его из Киева. Не раз вспыхивали между ними которы [40] и лютые сечи, не раз проливалась на берегах Днепра кровь воинов. А три года назад двоюродный брат Святослава князь Игорь даже привёл с собою Кончака и Кобяка с их ордами на подмогу. Правда, всем - и Святославу, и Игорю, и Кончаку - пришлось бежать без оглядки. Половцев порубили на берегу Днепра, возле Черторыя, погибли ханы Козл Сотанович и брат Кончака Елтут Атракович, два сына Кончака попали в полон. Однако, полностью воспользоваться этой блестящей победой Рюрик так и не сумел. Помехой ему стали влиятельные, богатые и могущественные бояре киевские, которые начали разоряться от беспрерывных кровавых межусобиц, устали от них и в то же время не хотели иметь в Киеве сильного князя, так как боялись ограничения своих прав и свобод. И поэтому лучшие, самые влиятельные мужи предложили Рюрику, настаивая, что это для блага всей Русской земли, поступиться властью и отдать Святославу Киев, а себе оставить Киевскую землю [41] . Рюрик поупорствовал сколько мог, согласился и сел в Белгороде. А что ему оставалось делать? Без бояр, без воинства киевского, не имея поддержки черных клобуков, которые набирали всё большую силу на окраинах Киевской земли, он мог утратить
[40] Которы– ссоры, распри, межусобицы.
[41] Киевская земля первоначально называлась Русской землёй.
Сейчас Рюрик не мог понять, почему Святослав высказался так туманно, неопределённо. Хитрит? Какой смысл? Сам же затеял поход!
– Безусловно, идти! И погромить поганых!
– повторил он и обвёл всех присутствующих суровым взглядом стальных глаз.
Его сразу же поддержал хан Кунтувдей, коренастый круглоголовый торк лет сорока. Он потёр ладонью сытое, обожжённое морозом лицо, блеснул узкими черными глазами и спросил:
– Почему князь Святослав так спрашивает? Для черных клобуков хан Кончак и особенно хан Кобяк - ворог… Людей убивает, скот грабит… Чёрный клобук идёт в поход на хана Кончака и ловит его на аркан!
Хан Кулдюр, щуплый, желтолицый, молча кивал головой. А старший сын Святослава Всеволод Чермный, прозванный так за рыжий, даже красный цвет волос и бороды, удивлённо пожал плечами.
– Кто же против похода? Разве есть у кого другие помыслы? Войско собрано, готово в путь - не распускать же его по домам!
Ярослав улыбнулся уголками губ. Какой горячий у него сыновец! [42] И, кажется, на него намекает, пускает невидимые стрелы в своего стрыя? Ну что ж, он примет вызов!
[42] Сыновец– племянник, сын брата.
– Я против, - произнёс он тихо и ещё тише, но внятно повторил: - Я против…
Все головы враз повернулись к нему. Не послышалось ли?
Святослав стиснул зубы. Так он и знал. Хитромудрый Ярослав приехал лишь для того, чтобы снова, как бывало не раз, отколоть очередное коленце!
– Почему, брат?
– спросил едва сдерживаясь.
– Ты же знаешь, что без тебя, без твоего могучего и храброго полка мы не сможем надеяться на окончательный успех… Для задуманного похода в глубину Половецкой земли нужны большие объединённые силы! Ты подведёшь всех нас!
– Ныне, братья, не ходить!
– подчёркнуто сказал Ярослав.
– Ну что за поход зимою? Одни муки! Снега, морозы, бескормица для коней… На носу весна. Растает - будет ещё хуже… Давайте повременим и, если даст Бог, летом пойдём. Соберём ещё большую силу, погромим половцев и загоним Кончака за Дон, аж в Обези [43] , как когда-то Владимир Мономах загнал его отца Атрака… Осталось совсем немного ждать - март, апрель, май… Зато подготовимся как следует!.. Да и нездоровится мне сейчас.
[43] Обези, Обезские горы– Кавказские горы.
– У нас ведь всё уже готово, княже, чего ещё ждать? Будто для нас впервой проводить зимние походы! Кончак же не ожидал весны, а напал в самые лютые морозы, в снегопады. И бескормицы не побоялся!
– воскликнул Рюрик.
За столом застыла тягостная тишина. Ярослав не торопился отвечать Рюрику на его справедливые слова, скривил губы.
Святослав осуждающе покачал головой, пристально посмотрел на Ярослава… Потом тихо начал:
– Княже Ярослав, если между нами всеми не будет согласия, то ни сегодня, ни завтра не пойдём мы на половцев и не загоним их ни за Дон, ни в Обези. Все беды земли нашей - от гордыни княжеской, от того, что князья про малое «се великое» начали говорить и, имея волость, заглядываются на чужое: «се моё и то моё тоже!» Нет, братья, так не годится! Которы да усобицы - это погибель земли нашей! Поганые видят, что меж князьями нет мира, и без страха нападают на наши села да города, грабят добро наше, полон берут, людей убивают…