Князь Китежа
Шрифт:
5/10
— ЧТО?! — вскочил из-за стола, поймал парящий пергамент и поднес к глазам. — Это, млять, какой-то прикол?!
— Что случилось? — Горыныч перевел взгляд на вытаращившуюся и полностью потухшую полудницу. — Что все это значит?
— Это значит, — я сжал бумагу так, что едва не выжал из нее сок, — что меня не допустили к экзаменам. И все, ради чего мы столько раз рисковали шкурами, пошло коту под хвост.
Друзья, «Князь» потихоньку выходит на финишную прямую. В связи
Глава 29
— Какого беса? — я в неистовой ярости перевернул лист, сверился со списком абитуриентов и нашел себя аж на седьмом месте, что полностью исключало участие в экзаменах. — Надо поговорить с Буяном. Может, получится пересдать или что-то типа того…
— Ты так ничего и не понял? — Яра скрестила руки на груди.
— Ты о чем?
— Посмотри еще раз на список. Дубравин поднялся с третьей строчки на вторую. То есть, его не только не арестовали после всего случившегося, но и даже не отстранили от допуска.
Я на это даже внимания не обратил — так трясло от злобы и несправедливости. Похоже, папаша все же отмазал выродка — причем по самому козырному разряду.
Значит, и все остальные баллы и места могли быть заслужены примерно таким же образом. Скоты. Но ничего, я не ради них собирался подохнуть там, внизу. Эту шушеру мы обязательно вычистим, а вот Китеж — останется. Главное, не дать мразям осуществить затеянное.
— Тебя засудили нарочно, чтобы не помешал провести обряд. Вся эта кодла — заодно. И ректорат, и Культ, и Светочи, и магистры. Не удивлюсь, если и половина студентов — из этой швали. Похоже, все сложнее, чем я думала. И Культ пустил корни так глубоко, что вот-вот достанет до старого Китежа.
— На что ты намекаешь? — нахмурился Колоб.
— В городе собрались все те, кому по душе продолжение сечи. Слетелись на шабаш аккурат в самую страшную ночь столетия. Думаешь, так легко свезти со всей страны куски Кощея? Чтобы никто ничего не заметил, не поднял тревогу и не пустил по следу Дружину? Воскрешение темного воеводы — это заговор, в котором принимают участие самые высшие чины.
— Но зачем им это нужно? — Яга приложила ладонь к груди, явно вспомнив пасынка, который вполне мог пострадать на новой бойне.
— Потому что мир — это скучно, — девушка с презрением хмыкнула. — А мир с нечистью — еще и позорно. Одни мечтают о былой удали, когда рубились насмерть, хвастались силушкой богатырской и жили одним днем. Других привлекает возможность прославиться, разбогатеть и подняться из грязи в князи. Третьи жалеют об упущенных выгодах, потому что на войне можно заработать во сто крат больше. Четвертые просто ненавидят нас и хотят безнаказанно уничтожать, что сейчас запрещено. Думаешь, сторонников новой Великой Войны мало? Поверь, их даже больше, чем я думала. И если они сделают то, что затеяли, нас ждет такая резня, каких мир еще не видывал. И в этой резне могут сгинуть оба народа, да только мало кто думает о будущем, когда свербит от жажды крови и быстрой поживы… — Ярослава устало оперлась ладонями в стол, и я никогда еще не видел полудницу такой встревоженной
— И что нам делать? — спросил я. — Воробьиная ночь уже сегодня.
— Нужно собраться и взять Академию штурмом, — без тени сомнения ответила подруга.
— Ты в своем уме, девочка? — хохотнул батон. — Это же отличный повод эту самую резню и начать.
— Иных путей нет. Если не вмешаемся, Кощей очнется, и все покатится в бездну.
— Может, есть менее радикальные способы? — вновь произнес я. — Например, пробраться туда тайком и сорвать обряд. Например, представив веские доказательства заговора.
— И как ты хочешь это провернуть?
— Ну… у нас есть шапки-невидимки, ковры-самолеты и прочие обереги.
— Ты перепутал Академию с сельским кабаком, приятель, — Колоб поелозил на ковре, что должно было означать покачивание головой. — Хоть представляешь, какая там защита?
— Но и мы — не селюки какие-то, — настаивал я. — Предлагаю такой уговор. Если мой план не сработает за день, значит, ночью идем на штурм.
— Если твой план не сработает, ублюдки обо всем догадаются и заметут следы, — Яра вздохнула.
— Так даже лучше. Можно спрятаться в другом месте, да только нужная Ночь — одна. Пусть попробуют еще век протянуть. Посмотрю, что у них получится.
— Не думаю, что они будут рисковать ритуалом, — Яга присела на край стола. — Если Ярослава права, для многих из них это дело всей жизни. И я больше поверю в то, что они попытаются избавиться от нас, чем сорвут себе сроки.
— В любом случае надо поднимать волну, — я окинул собравшихся пристальным взглядом. — Зло недаром боится света, и когда на него посветят фонариком, тут-то ему и конец. Когда перепуганный люд выйдет на улицы, а ректорат замучают проверками — посмотрю, какие там обряды у них получатся. Но для того, чтобы учинить шумиху, нужны улики — причем железные. Да какие там железные — стальные. И если в академии действительно собрали тело Кощея, это поставит на уши всю страну.
— А поточнее можно? — с недоверием произнесла подруга.
— Я сейчас же вызову Буяна и подам жалобу о пересмотре оценки. Пусть объясняют, на каком основании мне поставили этот мусор. Так мы проведем первичную разведку и срисуем все посты, охранные руны и возможные ловушки. И в зависимости от этого придумаем, как пробраться в их тайную комнату.
Яра согласилась после недолгих раздумий, и я немедленно взял зеркало. Ректор с любопытством выслушал мою претензию и пригласил на личную встречу. Я переоделся в темную тройку, полудница — в алое вечернее платье, и мы вместе отправились в центр.
Где с удивлением заметили вереницу дорогущих автомобилей и богато отделанных карет, что стекались к воротам учебного заведения. Которое заметно усилило меры безопасности — возможно, из-за предстоящего ненастья. Возможно, из-за чего-то иного. Вдоль стен прохаживались стражники с винтовками, тут и там сновали неприметные господа в черных тройках, а гостей на входе тщательно проверяли, несмотря на то, что сюда съехался, казалось, весь городской бомонд.
Колдуны и волшебницы в парадных мундирах и роскошных платьях блестели от вычурных оберегов и причудливо украшенных рапир и посохов. И как я ни вглядывался, так и не заметил ни одного знакомого лица — или хотя бы хоть кого-нибудь, отдаленно напоминающего студента.