Князь лжи
Шрифт:
– Это только половина ответа.
– Хочешь знать, что мне нужно? – Льюис ухмыльнулся. – Мне нужна книга. Вот эта самая. Ради нее я проделал длинный путь… очень длинный.
– И совершенно напрасно. Ты ее не получишь.
– Почему?
– Потому, – отрезал Эдрик. Затем все-таки решил объяснить. – Она опасна. Похоже, она предназначена для уничтожения тех, кто ее открывает. Ты видел, что она со мной сделала. Кроме того, в сам текст вшито заклятье, заставляющее…
– Я знаю, – улыбнувшись, сказал Льюис. – Здесь есть несколько глав, которые нельзя читать. Как она к тебе попала?
Эдрик ответил не сразу. «Он что-то знает… – подумал Мардельт. – О книге и о том, что тут происходит… Нет, нельзя его убивать.
– Откуда ты сам про нее узнал? – ответил он вопросом на вопрос.
На этот раз паузу взял Льюис. Улыбался, разглядывая собеседника. У Эдрика снова возникло впечатление, что этот человек тяжело болен. Как будто бы он долго выгнивал изнутри – сохраняя до сих пор вполне благопристойную внешность. Но эта внутренняя гниль все равно проявляла себя – в улыбке, взгляде, в выражении лица… На какой-то момент Эдрику показалось, что он беседует с ожившим покойником.
– Нет, так не пойдет, – сказал Льюис. На его устах играла все та же омерзительная улыбочка. – Совсем не годится. Ты просто бездельник, решивший поупражняться в волшебстве от скуки. А мне она нужна. По-настоящему нужна…
– Для чего? – холодно осведомился Эдрик.
Льюис не успел ответить.
Что-то ударило в дверь с той стороны. Громкий скрежет и треск, двойные доски в районе засова и петель разлетелись в щепки, средняя часть двери рухнула внутрь. Порог перешагнул высокий человек в серебристо-серых одеждах. Серебряной была его кольчуга, белым – изображение прыгающей кошки на фибуле плаща.
Собственно, и человеком-то он мог показаться только издалека или на первый, поверхностный взгляд. У людей не бывает белых – именно белых, а не седых – волос с ровными серыми прядями. У людей не бывает желтых глаз с вертикальными зрачками. В общем, пред очами уже готовых вцепиться друг другу в глотки собеседников предстал чистокровный оборотень из Древа Кошки. Его звали Гилькар эс-Салькир, но этого, конечно, ни Льюис, ни Эдрик знать не могли. А Гилькар не собирался представляться.
Если бы вошедший в комнату как-нибудь объяснил свое поведение, объявил об аресте или хотя бы дал понять, что нападать собирается только на Льюиса Телмарида, переполнившего своими злодеяниями чашу терпения человеческого и божеского – возможно, все могло сложиться иначе. Но оборотень этого не сделал. Он предпочел ударить первым, не желая тратить драгоценное время на напыщенные фразы и рисковать собственной жизнью сверх необходимого.
Он двигался вдвое быстрее Льюиса и полностью использовал свое преимущество, совершив резкое движение рукой сверху вниз (пальцы скрючены, как когти кошки) за то время, пока Льюис, поднимая руки, только-только начинал творить первые такты защитного заклинания.
Льюис упал. Кровь фонтанами била из его разодранного тела. На мгновение возникший в воздухе призрачный образ огромной кошачьей лапы исчез, стоило перевертышу опустить руку.
Льюис еще пытался бороться. Он хрипло заговорил. В воздухе потянуло плесенью, зашептали призрачные голоса… Новый удар, быстрый и резкий, смял нарождающееся заклятье прежде, чем оно было завершено. Льюис содрогнулся – его силы были на пределе, Тэннак и жизненная сущность, от которых не успело еще отделиться заклятье – разорваны вместе с чарами. Он умирал. Синхронно с движением руки Гилькара призрачная кошачья лапа начала завершающее движение, которое должно было поставить точку в скоротечном поединке.
Все произошло за считанные секунды. У Эдрика не предоставили возможности разобраться в том, кто прав, кто виноват. Нужно было делать выбор – и быстро. Оборотень ясно показал, что пришел сюда убивать, а не играть в благородство.
И тогда Эдрик прыгнул…
Аайглато прибыл в Обсидиановую Башню в середине дня. Слуги Фремберга – такие же демоны, как и он сам – сообщили тайвэ, что хозяин занят. Последние месяцы Фремберг почти безвылазно находился в своих заклинательных покоях, покидая их только для того, чтобы заглянуть в кабинет или в библиотеку. Иногда – это случалось не каждый день – спускался в столовую или в спальню. Но чем дальше, тем реже волшебник вспоминал о пище и сне. Ведь настоящей потребности бессмертные не испытывают ни в том, ни в другом. Фремберг был всерьез увлечен работой. Аайглато подозревал, что затевается что-то грандиозное. Лично для себя от грядущих перемен тайвэ ничего хорошего не ждал. Менялись энергетические токи, связующие колдовскую цитадель с Верхними и Нижними Мирами; зарождались энергетические взаимодействия такого уровня, которые могли напугать не только обыкновенного демона-ищейку, но и существ, обладающих неизмеримо большим могуществом. Знает ли Фремберг, что он делает? Аайглато надеялся, что да.
Пепельный Маг принял его поздним вечером, во время короткого перерыва в волшебстве, сделанного для того, чтобы перекусить и заодно разобраться с текущими делами. Гольбор – караванщик, отвечавший за доставку книг из Ильсильвара – представил списки привезенных книг и дал отчет о сделанных и предстоящих затратах. Слушая, Фремберг рассеянно кивал. Среди людей и нелюдей, работающих на бессмертного волшебника, уже не один месяц муссировались слухи о том, что Фремберг собирается перестать оплачивать услуги караванщиков и архивариусов. Мол, все лучшие новинки, появившиеся за последние столетья, он уже успел скупить, а второсортной литературой забивать библиотеку Башни не собирается. Аайглато не знал, насколько достоверны эти слухи. Его эта сторона вопроса абсолютно не беспокоила. Прекратит Фремберг пополнять свою библиотеку или нет – в любом случае тайвэ без работы не останется.
Закончив с караванщиком, Фремберг отпустил его и кивнул Аайглато. Последнему хватило и нескольких слов, чтобы обрисовать ситуацию. Все в порядке, встреча произошла, новостей нет, вот эти книги Эдрик просил передать вам, господин…
– Положи их сюда. – Фремберг указал на стол. Как только Аайглато выполнил требование, он произнес заклинание быстрого чтения. Первая из книг поднялась в воздух, раскрылась. Зашуршали страницы. Через несколько минут она опустилась на стол, на смену ей поднялась вторая, затем третья.
– Это не то, – сообщил Фремберг, с болезненной миной растирая виски.
– Он говорил, что это лишь те, которые ему удалось разыскать на данный момент. Он еще не закончил поиски…
– И не закончит, пока не найдет, – отрезал бессмертный. После короткой паузы велел:
– Возвращайся к нему. Выясни, чем он там занимается. Не только из его слов… Посмотри, как там все на самом деле. С кем он общается. Что делает. Как проводит время.
– Слушаюсь, господин.
Тайвэ еще не успел покинуть столовую, а Фремберг уже выкинул из головы и его, и Эдрика Мардельта, и пропавшего Ёнко Нарвериша, и покойного Маскриба Рапхабельта. Все это не так уж важно – на самом-то деле. Смерть Маскриба, исчезновение Ёнко – загадка, и не более того. Фрембергу любопытно ее разгадать, но по-настоящему его интересует совсем другое. Четкий баланс заклинаний, соотнесение друг с другом бессчетных энергетических форм, идеальные схемы, стоящие за многообразием внешнего мира явлений – вот та область, погружаясь в которую, он ощущал, что живет настоящей жизнью, находил в ней свое призвание, смысл и цель. Первоначальным толчком, побудившим его взяться за ту работу, которой он посвятил последние годы, была месть, но месть вскоре отошла на второй план. Конечно, он уничтожит владения Морайлы, сметет ее замок, обратит в ничто ее саму – но это будет лишь побочным следствием его творения. Творения удивительного, необыкновенного, бывшего доселе по плечи лишь самим богам и Светилам…