Князь моих запретных снов
Шрифт:
– Нужен, - подтвердила я. – очень. Ты же сам видишь… Я не знаю, почему это так случилось.
– Не знаем, да… - он помолчал, - я тоже не знал, что это меня затронет настолько, что я решусь на предательство. Второй раз в жизни.
– Ты думаешь, что предашь свою сестру, если уйдешь из Долины?
Он кивнул.
– И это тоже. Но, послушай… я должен тебе это рассказать, и тогда у тебя будет выбор, ты поймешь, как правильно поступить.
Его пальцы сжали мое запястье, Винсенту было тяжело говорить то, что он собирался.
– Что бы там не было, я не думаю, что твоя вина настолько велика, что это меня напугает, - сказала я.
– Все началось довольно давно,
Я кивнула.
– Энне-аш и Урм-аш.
– Все верно, Ильсара. Дух Сонной Немочи и Дух Пробуждения. От начала времен они только и делают, что сражаются, пытаясь поглотить друг друга, как и положено двум сущностям противоположной природы. Именно поэтому Урм-аш чрезвычайно любит жрать души сноходцев, потому что в них частица духа Пробуждения. Дух Пробуждения, кстати, обожает поглощать хоршей, и непременно бы сожрал Урм-аша, если бы тот не огородился в своей Долине Сна. В общем, вражда этой парочки длится столько, сколько существует вселенная, и Сонная Немочь увела немало прекрасных и чистых душ в Долину, так было от начала времен. Но оносительно недавно появился весьма амбициозный и тщеславный юноша, который, в силу собственных немалых способностей, решил, что сможет уничтожить духа Сонной немочи и тем самым принести людям пользу. Но, должен сказать, что юноша этот думал тогда не столько о пользе, сколько о собственном величии. Его можно простить, Ильса. В юности все думают в основном о том, как весь мир будет у их ног.
– Он заблуждался, - прошептала я, замирая, - невозможно уничтожить духа, который был от начала времен. Кто мы такие?
– Мы – люди, Ильсара. Нет существа выше, чем человек в мире людей. И, если поразмыслить хорошенько, именно духи подчиняются нам, а не мы – им. Вот смотри, те, кто получил частицу духа огня – могут управлять огнем. Управляя при этом духом. Понимаешь? Нет в принципе ничего невозможного. Невозможное появляется только в силу глупых обстоятельств.
Я замотала головой. То, что он мне говорил… звучало как бред.
– Я продолжу, если ты не против, - он мягко привлек меня к себе, и снова легонько коснулся губами волос, вдохнул глубоко, словно стараясь запомнить, как я пахну.
– Так вот, Ильсара. Юноша этот нес в себе очень много от Духа Пробуждения, так же, как и ты сейчас. Он сделал все необходимые расчеты, и пришел к выводу, что есть возможность победить Духа Сонной Немочи, только если выманить его в наш план бытия, понимаешь? Выманить Урм-аша в мир живых. Тут стоял и другой вопрос: как можно в мир телесный выманить то, что тела не имеет? Так вот, моя дорогая куколка, к тому времени Дух Сонной Немочи тело имел. Вполне себе отличное, мужское тело. Видишь ли, этот дух чрезвычайно жаден и алчен, а еще иногда он может влюбиться. Только любовь у него будет весьма эгоистичная. У него любовь – это не более, чем жажда обладания. Однажды Урм-аш настолько впечатлился одним сноходцем, что пожелал взять его тело… И он сделал это, за несколько тысячелетий до того, как родился тот самый тщеславный юноша, который захотел победить великого духа.
– У духа было тело?
– Я видел его в этом теле, - Винсент горько улыбнулся, -
– У него сейчас женское тело, - я ощутила озноб. Уже понимала, чем завершится рассказ Винсента, и от этого в животе словно свернулся скользкий гадкий моллюск.
– Я решил, что у меня получится выманить Урм-аша в наш мир, - сказал Винсент помертвевшим голосом, - я рассказал о своих планах Флавии. Она ведь была единственным человеком, кому я мог доверить абсолютно все. Не было никого ближе, чем сестра. Родители умерли рано, мы росли вдвоем… В общем, я поделился своими планами с Флавией, и она решила мне помочь. К тому времени мы оба были сноходцами, а Флавия, к тому же, уже не была невинной девушкой. У нее были мужчины. И она сказала, что возьмет на себя задачу выманить Урм-аша, жадного до красивых тел. А я буду должен его убить, отдав свою частицу духа Пробуждения. Если бы они соприкоснулись, то попросту бы друг друга уничтожили. Не стало бы сонной Немочи, но и Энне-аш бы тоже исчез. Ну вот…
Он умолк, слепо глядя в небо, а у меня сердце рвалось на части. Я принялась пальцами разглаживать морщины на лице Винсента – меж бровей, в углах губ, которыми он меня так сладко целовал.
– И все пошло не так, как я планировал, - едва слышно шепнул он, - понимаешь, Ильсара, Флавия собиралась соблазнить алчного духа и выманить его. А в итоге он соблазнил ее, она ведь была по сути молодой и довольно наивной девочкой. Он предложил ей власть и бессмертие, вот так, легко, по щелчку пальцев.
И обманул. Пригласил в Долину Сна и оставил у себя как игрушку. Я тогда пошел за ней, но Урм-аш меня ждал, поскольку Флавия ему все выболтала о наших планах. И в итоге… Знаешь, Ильса, сейчас мне так же больно, как тогда, а ведь это было так давно. Мы стояли перед Духом в его царстве и были совершенно бессильны. Он тогда задал мне вопрос. Мне, Ильса, не ей. Он спросил: чью жизнь я должен оставить - твою или ее? И я, как самый последний трус, попросил оставить жизнь мне. Я пожертвовал сестрой только ради того, чтобы остаться жить самому. Тогда Урм-аш покинул тело того несчастного, оно сразу же обратилось в прах, и вошел в тело моей сестры. Она знала, что с ней происходит, кричала, умоляла, проклинала… Потому что, оказывается, Урм-аш задал тот же вопрос ей, и она выбрала в жертвы себя. То есть она любила меня так, что выкупила мне жизнь за счет своей собственной.
Он повернулся и впился в меня взглядом.
– Ну, что теперь скажешь, Ильсара?
Я покачала головой. Слов… их не было, совсем. Но даже зная, как Винсент пожертвовал сестрой, чтобы спасти себя, я по-прежнему не видела в нем чудовище.
– Молчишь, - он усмехнулся, - теперь ты знаешь, что я – трус и предатель. Я должен был просить отпустить Флавию, да… но в тот миг мне очень хотелось жить. Я не хотел умирать, хотя это и не оправдание. В общем… после этого, как ты понимаешь, я уже не мог ее бросить там одну. И я остался. Потом, со временем, я стал замечать, что, похоже, дух постепенно сливается с душой Флавии. Я выторговал у нее право на некоторые жизни в Долине Сна и таким образом все-таки принес пользу людям. Теперь некоторые из тех, кого угораздило попасть в Долину, еще могут вернуться, Флавия соблюдает наш с ней договор.