Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер
Шрифт:
Неизв. художник. «Встреча Александра I и Наполеона в Тильзите». Рис. начала XIX в.
Возвращение «екатерининских орлов», а равно и Павловских чиновников к управлению государственной машиной осуществлялось Александром постепенно. Понятно, что востребован оказался и князь Юсупов — один из первых сановников минувших царствований.
«Салон Наполеона I». Открытка 1900-х гг. Собр. автора.
Не сложно представить себе чувства, испытанные императором во время памятной беседы с немолодым уже вельможей, чью карьеру Александр I
Лучше Пушкина и об Александре I не скажешь. И все же, думается мне, царь взывал не к личным чувствам Юсупова, а князь, в свою очередь, прислушивался не только к журчанию императорской речи. Оба понимали острую необходимость в успешном осуществлении для блага и даже для спасения России порученного Николаю Борисовичу тайного задания. Понятно, что открытых архивов тайной дипломатии не существует. Поэтому дальнейший мой рассказ — не более чем реконструкция, подкрепленная лишь косвенными фактами. Читатель волен верить ей или думать, что Николай Борисович спешно выехал в чужие края действительно только для того, чтобы подлечить подагру, познакомиться с музыкальными новинками и прикупить еще пару сотен картин для своего обширнейшего собрания…
Так или иначе, но Юсупов отправился к Наполеону с весьма деликатной миссией. Ему предстояло выступить в роли… тайной свахи. Как водится в политике, при этом красота невесты и некоторая уродливость жениха особой роли не играли. Вступить в союз предлагалось отнюдь не мужчине и женщине, а двум великим государствам.
Деликатность миссии Николая Борисовича заключалась в том, что об этих «матримониальных» переговорах никто не должен был догадаться. Видимо, даже русское посольство не ставилось в известность, дабы не создавать излишнего шума, а ведь во главе его стоял близкий друг Николая Борисовича князь А. Б. Куракин. Князь Юсупов изображал из себя богатого путешественника, интересующегося прекрасным и пополняющего свою знаменитую коллекцию произведений искусства. Как и в давней истории с Римским папой, Юсупов успешно делал вид, что является всего лишь частным лицом. Кстати, сестер Александра 1 несколько раз безуспешно сватали Наполеону и официальные русские дипломатические миссии. Юсупову же предоставлялся последний шанс, почему его поездка обставлялась такой тайной. К тому же в России издавна считалось, что всякую свадьбу легко сглазить — что крестьянскую, что императорскую. Знатоков этого искусства всегда хватало, тогда как хорошие свахи все же находились нечасто.
В. Л. Боровиковский. «Портрет князя А. Б. Куракина». 1801–1802 гг. ГТГ. Посол России во Франции в 1809–1812 гг.
Когда же приехал Юсупов в Париж? В 1802, 1804 или 1806 годах? Об отъезде князя в чужие края в 1808 году писала крупный специалист по французскому искусству Н. Т. Унанянц. Последняя дата (1806 год) обоснована Л. Ю. Савинской, авторитетным знатоком истории формирования юсуповских художественных коллекций. В. И. Иванова в 2002 году нашла в Юсуповском архиве князя письмо от 1 июня 1808 года, которое не оставляет сомнений в иной, подлинной хронологии событий. 28 марта 1808 года Юсупов выехал из слободы Ракитной в Париж, куда и приехал 1 июня того же, 1808 года, а уже в 1810 году вернулся в Россию [172] .
172
ГМУА № 924 НА.
На основе разрозненных документов, найденных в Юсуповском архиве В. И. Ивановой, можно предположительно реконструировать хронику событий последнего путешествия Николая Борисовича в чужие края [173] .
Князь ехал на переговоры к Наполеону с предложением политического союза с Россией. Гарантией соблюдения договоренностей должна была стать… любимая сестра императора Александра — великая княжна Анна Павловна, которой предстояло занять трон низвергнутой «корсиканским чудовищем» императрицы Жозефины — любимой, между прочим, жены Бонапарта.
173
При этом в первую очередь мною использовались выводы о хронологии событий, сделанные В. И. Ивановой на основе обнаруженных ею документов. См. «Информационно-аналитический обзор документов и материалов 1790–1811 годов из архива князей Юсуповых», который явился также источником цитируемых фрагментарно документов, кроме особо оговоренных. Ссылки на места хранения документов, упомянутых в «Обзоре», читатель может найти в научном архиве ГМУА. В дальнейшем ГМУА № 924 НА.
Попасть во дворец Наполеона «за просто так» рядовому, в общем-то, русскому князю, отставному министру представлялось довольно затруднительным. Даже русский посол обыкновенно дожидался аудиенции не один день, а вот Николай Борисович не только молниеносно получил доступ к «корсиканскому чудовищу», но и был принят им самым сердечным образом. И это притом, что отношения между Россией и Францией на официальном уровне оставались предельно натянутыми.
В чем же причина столь странного поведения Наполеона? Думается, в дисциплине. Дисциплина того же свойства заставила и Николая Борисовича, пожилого уже человека, далеко не самым лучшим образом себя чувствовавшего и не испытывавшего особых личных симпатий к царю Александру, отправиться в Париж. Дисциплина была масонская. Некоторые исследователи и в наши дни полагают, что судьбы мира решают в переговорах между собой именно масоны, а отнюдь не дипломаты и президенты, но так думать — это их личное право. О том, что князь Николай Борисович предположительно являлся одним из немногих русских масонов высшей степени посвящения, я уже писал. Наполеон тоже немало помахал молоточком и фартуком «вольных каменщиков», дабы стать императором французов. Документов тому, разумеется, нет, но логика событий сама более или менее четко ставит все на свои места.
Замечу в скобках, что в последнее время в отечественной печати появилось немало трудов, посвященных истории русского масонства. Все они очень добротны и полны, когда речь касается масонов низшей и средней степени посвящения. Когда же перо масонского историка касается лиц посвященных в высшие степени, тут чернила неожиданно скоро высыхают, а реки информации превращаются в скромный «фонтан слез», из которого падают лишь те капельки, что запрограммированы создавшим его механиком…
П. А. Шестаков? Вид улицы в Архангельском. Середина XIX века. ГМУА.
Повторюсь, что не располагаю какими-либо конкретными документами о масонстве и степени посвящения князя Николая Борисовича. Мой рассказ — не более чем версия. Читатель волен думать, что Наполеон и иные «сильные мира сего» столь радушно принимали Николая Борисовича исключительно «за красивые глаза», как гласит русская народная присказка. Восточные глаза у Юсупова действительно были очень красивы, если судить по его многочисленным портретам. Вот и сейчас, когда я пишу эти строки, он смотрит на меня с литографии И. Вивьена своими прекрасными глазами и как будто предупреждает, чтобы я не написал чего лишнего…
В тайных масонских книгах содержатся такие слова, определяющие значение многих событий. Вероятно, князь Николай Борисович мог их читать: «Как некий микрокосмос, сиречь — малый мир, в любое десятилетие рождаются связанные своими судьбами люди. И будут их линии пересекаться, взаимно уничтожаясь или помогая друг другу расти…»
«Казнь Людовика XVI». Гравюра XVIII в.
В последнее десятилетие XVIII века, возвращаясь из Европы в Россию под конец своей блестящей дипломатической карьеры, Николай Борисович покидал прекрасную Францию накануне ее страшного разгрома революционерами. Спустя совсем немного по историческим меркам времени он возвратился в совершенно другую страну. Иным оказалось в ней все — от политиков и полководцев до литераторов, художников и даже художественного стиля. Бывшие булочники и сапожники занимали дворцы герцогов и баронов, вершили политику государства.