Князь Олег
Шрифт:
— Ни на что не соглашаются! — выпалил Ленк, глядя только на князя Олега.
— Мечом угрожали?
— Не только мечом…
— Вот как?! — воскликнул Олег. — А с хазарами якшаются! Сколько они им платят?
— Они вообще ничего не хотят говорить…
— Отчего?
Ленк пожал плечами и растерянно проговорил:
— Мне показалось…
— Что? Что показалось? — подбодрил его Олег.
— Что у них только что были хазары… или кто-то из кочевников.
— Это хуже, — заметил Олег. — Придется еще одну разведку послать и выяснить, где стоят хазары, или по крайней
— А может, они схитрили, чтобы ты напугал нас? — спросил Стемир.
— Да! — воскликнул Олег. — И такое бывает!
— Не ведаю, — замялся Ленк и раздумчиво проговорил: — Но, по-моему, тиверский вождь был слишком разозлен тем. что они собрали дань хазарам, а теперь явились еще мы. По дороге я заглянул в их дома и дворы, там действительно пусто.
— Что ж! — медленно проговорил Олег. — Придется отложить бой на неделю. Но биться с тиверцами будем! — твердо закончил он. — А вслед за ними возьмемся и за хазар. Ингварь! — обернулся он к княжичу. — Вели послать разведку, узнать, где хазары спрятались. А мы идем на терновое поле.
Вернувшиеся через пять дней усталые разведчики рассказали, что хазар поблизости нет. Это известие очень обрадовало Олега.
— Завтра в бой, Ингварь. Взбодрись, сынок! — возбужденно проговорил Олег, встретив княжича.
Княжич нахмурился.
— Что ты словно ночь? — спросил Олег и улыбнулся.
— Веселиться нечему, — ответил княжич.
— А я думаю, печалиться нечему, — опять улыбнулся Олег. — Богатыря облюбовал?
— Да, — хмуро ответил Ингварь. — Я выбрал Бушу.
— Того, что при ссоре с отцом шкуру вола разодрал на части, но отцу ни одного грубого слова не сказал? — медленно проговорил Олег.
— Да.
— Что ж! Парень хорош! Сила в руках необыкновенная… А ты говорил с ним? — спросил Олег, тревожно глядя в угнетенное лицо княжича.
— Говорил… да… — тускло ответил Ингварь, стараясь не глядеть дяде в глаза.
— Что «да»? — осторожно переспросил Олег.
— Да не умею я так говорить, как ты, — вспылил Ингварь.
— Почему?
— Не знаю!
— Я считаю, — терпеливо начал объяснять Олег, — что ты не думаешь с душой о людях, а добрая душа всегда подскажет в нужный момент нужные слова.
— Как это?.. — не понял Ингварь. — Душа? Не слышу я ее у себя! Не слышу! И слов душевных, как ты, для всех не нахожу!
— Ну, сынок, и настроение у тебя перед боем! Пойдем-ка на поле битвы, покажешь мне, где какие полки расставишь, куда лучников, куда конницу определишь, — сухо предложил Олег, взяв княжича за плечи одной рукой, а другой, якобы ненароком, звякнул тяжелой наследственной цепью Рюрика о кольчугу племянника.
— Я уже был там… Уже продумал, — нехотя заметил Ингварь. поняв суть нечаянного жеста дяди и успокоив звон серебра на груди.
— Вот это молодец! Ну и что у тебя получилось? — спросил Олег, с трудом оторвав взгляд от сокола, изображенного на овальной бляшке Рюриковой цепи.
— Вроде получилось, — немного оттаявшим голосом ответил Ингварь и скупо объяснил дяде: — Сначала бой начнут лучники. Они попытаются нарушить строй вражьей
— Что ж! План неплохой. Но имей в виду, что они могут выставить не одну конницу. Не забывай, что тиверцы — степняки. У них коней на всех хватает. Как бы нашим лучникам туго не пришлось, — назидательно проговорил Олег.
Ингварь вздрогнул от этих слов.
— Что же делать? Опять ты все знаешь, — раздраженно заметил он.
— Да не горячись! — повысил голос Олег. — Всегда надеешься на кого-то другого. А нынче все, понимаешь, все зависит от тебя! И ты обязан помнить н знать то, что знает каждый дружинник в отдельности и все, вместе взятые! — как можно спокойнее посоветовал Олег и оглядел взъерошенного княжича.
— Ну и что! — опять вскипел Ингварь. — Что изменится, если у них все равно конницы больше тысяч на десять, чем у нас, и они сделают все, чтобы мы исчезли с этой земли, яко обри [53] .
— Не смей нас сравнивать со злодеями и насильниками! — возмутился Олег. — Не всегда побеждают числом! Чаще побеждают умением терзать, изматывать врага, сберегая свои силы. Вот сейчас и продумай, что ты будешь делать, если у них конницы больше, чем у нас. Кого надо послать на их конницу? Кого? Думай, думай, княжич дорогой!
53
Обры, или авары, — племя, обитавшее в VI–VII вв. н. э. в Дакии, «великие телом и гордые умом», исчезли в нашем отечестве в VIII — нач. ІХ в.; моровая язва извела сей народ.
Ингварь вонзил длинные пальцы в спутанные светлые волосы и мучительно задумался.
— Ладно! — устало проговорил Олег. — Думай одни. А то я смущаю тебя. Думай обо всем! — И Олег неожиданно оставил Ингваря одного.
…Солнце двигалось к полудню, а бой был еще не закончен. Славно начал сражение Бутята. Мощным рывком свалил он тиверца с ног, подмял его под себя, скрутив руки, и быстро одолел противника. Тот попытался схватить Бутяту за ногу, да, наткнувшись на крепкие мышцы богатыря, вздыбил спину. Теперь подняться от земли он уже не мог: Бутята, используя минутную слабость соперника, пригвоздил его к земле мощной хваткой обеих рук. Тиверский князь Тирай не выдержал и гаркнул что было сил:
— Оставь живым нашего! Бой! — Это означало: право начать бой принадлежало дружине киевского князя.
Ингварь так расставил дружину; спереди — конница, по флангам — лучники, чтоб могли с тылов помогать коннице громить врага. В засаду отправил десять тысяч ратников на конях и с секирами под главой упрямого Свенельда.
Единым ударом врезалась многотысячная конница Ингваря в ряды тиверцев. Но те даже не дрогнули. Ряды их не смялись и не сдвинулись назад. Началось тяжелое, изнурительное сражение. Кони ржали, вздымались, храпели, падали замертво, пронзенные копьями. Их всадники с тяжелыми мечами старались метко разить врага, но и тиверцы были смелы и выносливы.