Князь Серебряный, Упырь, Семья вурдалака
Шрифт:
– Ай да Митька!
– сказали разбойники.
– Да, этот хоть быка за рога свалит!
– заметил Поддубный.
– Эй, Митька!
– спросил кто-то, - свалишь ты быка?
– А для ча!
– ответил Митька и отошел в сторону, не желая продолжать разговора.
– Что ж было в мешке у татарина?
– спросил Хлопко.
– А вот смотрите, ребята!
Поддубный развязал мешок и вынул кусок ризы, богатую дарохранительницу, две-три панагии [116] да золотой крест.
– Ах он, собака!
–
– Так это он церковь ограбил!
Серебряный воспользовался негодованием разбойников.
– Ребята!
– сказал он, - видите, как проклятая татарва ругается над Христовою верой? Видите, как басурманское племя хочет святую Русь извести? Что ж, ребята, разве уж и мы стали басурманами? Разве дадим мы святые иконы на поругание? Разве попустим, чтобы нехристи жгли русские села да резали наших братьев?
Глухой ропот пробежал по толпе.
– Ребята, - продолжал Никита Романович, - кто из нас богу не грешен! Так искупим же теперь грехи наши, заслужим себе прощение от господа, ударим все, как мы есть, на врагов церкви и земли русской!
Сильно подействовали на толпу слова Серебряного. Проняла мужественная речь не одно зачерствелое сердце, не в одной косматой груди расшевелила любовь к родине. Старые разбойники кивнули головой, молодые взглянули друг на друга. Громкие восклицания вырвались из общего говора.
– Что ж!
– сказал один, - ведь и вправду не приходится отдавать церквей божиих на поругание!
– Не приходится, не приходится!
– повторил другой.
– Двух смертей не бывать, одной не миновать!
– прибавил третий.
– Лучше умереть в поле, чем на виселице!
– Правда!
– отозвался один старый разбойник.
– В поле и смерть красна!
– Эх, была не была!
– сказал, выступая вперед, молодой сорвиголова.
– Не знаю, как другие, а я пойду на татарву!
– И я пойду! И я! И я!
– закричали многие.
– Говорят про вас, - продолжал Серебряный, - что вы бога забыли, что не осталось в вас ни души, ни совести. Так покажите ж теперь, что врут люди, что есть у вас и душа и совесть! Покажите, что коли пошло на то, чтобы стоять за Русь да за веру, так и вы постоите не хуже стрельцов, не хуже опричников!
– Постоим! Постоим!
– закричали все разбойники в один голос.
– Не дадим поганым ругаться над святою Русью!
– Ударим на нехристей!
– Веди нас на татарву!
– Веди нас, веди нас! Постоим за святую веру!
– Ребята!
– сказал князь, - а если поколотим поганых, да увидит царь, что мы не хуже опричников, отпустит он нам вины наши, скажет: не нужна мне боле опричнина; есть у меня и без нее добрые слуги!
– Пусть только скажет, - закричали разбойники, - уж послужим ему нашими головами!
– Не по своей же я охоте в станичники пошел!
– сказал кто-то.
– А я разве по своей?
– подхватил другой.
– Так ляжем же, коли надо, за Русскую землю!
– сказал князь.
– Ляжем, ляжем!
– повторили разбойники.
– Что ж, ребята, - продолжал Серебряный, - коли бить врагов земли Русской, так надо выпить про русского царя!
– Выпьем!
– Берите ж чарки и мне чару подайте!
Князю поднесли стопу; все разбойники налили себе чарки.
– Да здравствует великий государь наш, царь Иван Васильевич всея Руси!
– сказал Серебряный.
– Да здравствует царь!
– повторили разбойники.
– Да живет земля Русская!
– сказал Серебряный.
– Да живет земля Русская!
– повторили разбойники.
– Да сгинут все враги святой Руси и православной Христовой веры!
– продолжал князь.
– Да сгинет татарва! Да сгинут враги русской веры!
– кричали наперерыв разбойники.
– Веди нас на татарву! Где они, басурманы, что жгут наши церкви?
– Веди нас, веди нас!
– раздавалось отовсюду.
– В огонь татарина!
– закричал кто-то.
– В огонь его! В поломя!
– повторили другие.
– Постойте, ребята!
– сказал Серебряный, - расспросим его наперед порядком. Отвечай, - сказал князь, обращаясь к татарину, - много ль вас? Где вы станом стоите?
Татарин сделал знак, что не понимает.
– Постой, князь, - сказал Поддубный, - мы ему развяжем язык! Давай-ка, Хлопко, огоньку. Так. Ну что, будешь говорить?
– Буду, бачка [117]!
– вскрикнул обожженный татарин.
– Много ль вас?
– Многа, бачка, многа!
– Сколько?
– Десять тысяча, бачка; теперь десять тысяча, а завтра пришла сто тысяча!
– Так вы только передовые! Кто ведет вас?
– Хан тащил!
– Сам хан?
– Не сама! Хан пришла завтра; теперь пришла Ширинский князь Шихмат!
– Где его стан?
Татарин опять показал знаками, что не понимает.
– Эй, Хлопко, огоньку!
– крикнул Поддубный.
– Близка стан, бачка, близка!
– поспешил отвечать татарин.
– Не больше отсюда как десята верста.
– Показывай дорогу!
– сказал Серебряный.
– Не можна, бачка! Не можна теперь видеть дорога! Завтра можна, бачка!
Поддубный поднес горячую головню к связанным рукам татарина.
– Найдешь дорогу?
– Нашла, бачка, нашла!
– Хорошо, - сказал Серебряный, - теперь перекусите, братцы, накормите татарина, да тотчас и в поход! Покажем врагам, что значит русская сила!
Глава 25.
Приготовление к битве
В шайке началось такое движение, беготня и крики, что Максим не успел сказать и спасибо Серебряному. Когда наконец станичники выстроились и двинулись из лесу, Максим, которому возвратили коня и дали оружие, поравнялся с князем.