Князь Владимир

Никитин Юрий Александрович

Из толпы крикнули:

– Верно! Он даже от своего имени варяжского отказался! Тьфу!

– Верно!

– Сам Сварог направлял топор!

– Живи и здравствуй, княже!

– Слава великому князю Киевскому!

Владимир наклонил голову, пряча усмешку. Сердце стучало ликующе. Гридни подняли девушку, повели от камня к толпе. Кто-то надел ей на голову венок с цветами. В передних рядах она затерялась, только водовороты человеческих тел показывали ее движение. Парень бросился за ней, но ему мешали, обнимая, хлопали по спине

и плечам, даже целовали.

Владимир медленно повернул коня, стараясь, чтобы каждое его движение осталось в памяти людской. Пусть запомнят, как вчерашний новгородец, а ныне великий князь Руси защищает свой народ, свою старую веру, бережет жизни даже самых малых и беззащитных. Да, город разгромили, но все-таки город пришлось брать приступом и осадой, сейчас город уже под его не только могучей, но и справедливой дланью. Пусть видят его власть, сравнивают с княжением высокородного Ярополка! И пусть скажут, чье княжение лучше.

Киев бурлил как разворошенный муравейник. Квадратные паруса драккаров еще не исчезли за поворотом реки, а высыпавшие на улицы люди спешно растаскивали тлеющие бревна, слышался стук плотницких топоров, мычание скота. По теплому пеплу еще шныряли любители поживы, но Владимир велел их имать и нещадно вешать за ребра на въезде в город.

Поймали и лесных братьев, что грабили только богатых, бедных не трогали. Это и понятно, подумал Владимир насмешливо. Расчет простой: проще ограбить одного богатого, чем десять бедных. В этом истинная подоплека всех так называемых благородных разбойников.

Он сказал грозно:

– Никто, окромя меня, не волен грабить народ! А когда грабит князь, то это зовется уже не грабежом, а сборами, налогами, подушной, мытом… Ясно?

В голосе князя была издевка. Один из разбойников сплюнул кровь в ладонь:

– Просто тебе повезло…

– Повезло или я умелее, разговор другой, – ответил Владимир спокойнее. Он покосился на ухмыляющегося Тавра. – Главное, что князем становится самый умелый из разбойников! И он обязан изничтожить все другие ватаги татей, ворья, чтобы со своей ватагой грабить без помех. Но уже без убивств, крови. А тех, кого грабит, защищать от других грабителей. В этом и есть суть власти, как бы ни называлась: царской, королевской, каганской, ханской, или, как у древних эллинов, демократией…

Когда разбойников волокли к петлям, глаза их были все еще вытаращены. Выходит, укради щепку – виселица, укради княжество – станешь князем?

В тереме Владимир кивнул одному из дружинников, Молоту, тот послушно следовал за князем, пока не оказались в комнатке, где услышать не мог никто.

– Ты хорошо показал себя и в сече, – сказал Владимир. Он смотрел пристально, в глазах князя были тревога, боль и сомнение. – Награду получил?

– Получил. Благодарствую, княже.

– Уже… воспользовался?

Молот широко заулыбался:

– Пропил

вчистую, спасибо!

Он почесал в затылке, улыбка была счастливая. Сколько было выпито, разбито чужих морд, сколько девок спьяну пользовали, как гуляли и дрались!

Владимир смотрел так напряженно, будто пытался заглянуть вовнутрь души гридня. Наконец Молот ощутил беспокойство:

– Случилось что, княже?

– Тебя привел еще Звенько, – сказал Владимир. – Мир праху его… Он привел троих, и все показали себя настоящими людьми. Звенько и после гибели помогает своему князю! Так что надумал я дать тебе работку потруднее.

Молот подтянулся, выпятил грудь:

– Все, что велишь, княже!

– Задумал я, Молот, перевести тебя из лазутчиков в разведчики.

Молот пожал плечами:

– А есть разница?

– Лазутчик – от слова «лаз», «лазить». Лазутчики нужны в походе, перед боем, чтобы захватить чужака и развязать ему язык… А разведчик отличается от лазутчика, как боярин от холопа. Разведчик… ты прислушайся: ведьма, ведун… Веды, древняя книга наших пращуров, означает «знание». Понял, кем будешь? Тебе надлежит ведать противника, знать его. Выведывать, разведывать все, что нам понадобится.

Глаза Молота расширились. Он даже отшатнулся. Осевшим голосом спросил:

– Но это же… там жить придется?

– Умен, – кивнул Владимир. – Соображаешь. Кому-то надо нести такую службу на благо земли нашей. Деньгами тебя обеспечим. Если надо, дом купишь, женку заведешь, а то и чужую веру примешь…

Молот оскорбленно вскинулся:

– Но это же грешно! Как можно от своих богов отказаться?

– А ты кукиш в кармане держи, – посоветовал Владимир, – когда тебя крестить будут. Вот и будет все понарошку. А главный твой бог будет – ведовство! Гм, пожалуй, тебя за службу можно будет пожаловать в бояре… Когда закончишь там и вернешься.

Молот шумно сглотнул. Выше почести, чем бояре, уже нет. Даже дети боярские стремятся заслужить это звание, ибо можно всю жизнь прожить в детях боярских, но боярами не стать. Князь же волен не только раздавать земли, но и жаловать верных людей боярским званием!

– Куда ехать? – спросил он. – В Царьград?

– Почему туда?

Молот ухмыльнулся:

– Следующая цель!

– Не совсем, – ответил Владимир. – Но в целом ты прав. Но поедешь к ляхам. Мне кажется, они сейчас опаснее.

Вытолкав Молота, он кликнул Тавра:

– Ах да, еще одно дело. Этот удалец напомнил. Приготовь грамоту в Царьград.

– Кому?

– Тамошнему торговцу из Славянского квартала. Зовут его Листовертом. Пиши, что я понял, что он тогда подумал. И понимаю, почему вдруг назвал меня князем. Так вот, великий князь Руси велит ему продолжать бдить и работать не покладая рук. Я его трудами доволен, утверждаю на том же месте. Товар будет поступать по-прежнему. А то и больше. Записал?

Тавр сказал торопливо: