Князь Ярослав и его сыновья (Александр Невский)
Шрифт:
— Хороший ответ, — Гуюк тихо посмеялся. — Не оставляй же своих грехов во вьюках своих внуков. Знание своих друзей и точный счёт своих врагов — поводья твоей победы. Понимаю, что это нелегко, потому что друзья улыбаются при свете солнца, а враги скалят зубы в ночи, но я искренне люблю тебя, великий князь, и искренне желаю помочь.
— Он назвал меня великим князем? — со счастливой, но пока ещё неуверенной улыбкой спросил Сбыслава Ярослав. — Великим? Ты точно перевёл?
— Я всегда перевожу точно, — сухо
— Значит, все решено? Он ведь не мог оговориться, правда? Слава тебе, Господи…
— Известно ли великому князю имя его главного врага?
То ли Гуюк понимал русский язык, то ли легко высчитал причину княжеской радости, а только далее он обращался к Ярославу как к великому князю, ни разу не позволив себе оговорки.
— Его имя — католическая Европа, и твой старший сын Александр это хорошо понял. У тебя не будет покоя, пока ты не поставишь сапог на шею своего врага. Помоги же своему сыну сокрушить крестовых рыцарей, великий князь.
— Европа очень сильна…
— Против нас двоих не устоит никто, — гордо сказал Гуюк. — В нашем государстве должно всходить и заходить солнце, так говорил мой великий дед Чингисхан. И оно будет всходить и заходить в нем, если мы протянем друг другу руку дружбы.
— Мой сын Александр изрядно потрепал рыцарей, но понёс большие потери, — лопотал Ярослав, стремясь найти хоть какую-то причину, только бы не ввязаться в военный союз с Гуюком. — Наши дружины требуют новых людей, коней, оружия…
— Я дам тебе денег. Много денег, и ты восстановишь свои силы в прежней славе. А потом, когда Европа рухнет к нашим ногам, я отдам тебе всю Русь, великий князь. И дети твои будут одни править в ней, как мои дети во всей остальной части мира.
— Но, великий хан…
— Нет, русские полки не пойдут в Европу под мечи крестоносцев. Они будут обеспечивать мой тыл от неразумных. Только мой тыл, великий князь, это не так-то трудно будет сделать после моего первого удара.
— Только тыл?
— Только тыл и дороги, по которым пойдёт снабжение моей армии.
— И ты… ты, великий хан, готов дать в этом высокую клятву?
— Клянусь памятью деда моего!
— Да, — вздохнув, сказал Ярослав. — Это — высокая клятва, великий хан. И мои дети будут княжить на всей Руси?
— Твои дети будут княжить на всей Руси. И больше никто. Ни одна ветвь рода твоего.
— Думай, князь Ярослав, — по-русски негромко сказал Сбыслав. — Это — петля. Смертельная удавка для Руси. Это — второе нашествие…
— Это — счастливый случай, который не выпадет второй раз, — резко оборвал Ярослав. — Передай хану, что на этих условиях я согласен на союз.
— Поклянись и ты, — сказал Гуюк, когда Сбыслав перевёл ему последнюю фразу Ярослава.
Он выкрикнул что-то, чего Сбыслав не перевёл. И тотчас
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
1
Из Галича вернулся опечаленный Андрей. В городе своенравные бояре начали бурную антикняжескую возню, и Даниил был вынужден покинуть его. Не долго думая, он бросился за подмогой к татарам, татары двинулись к городу, и тут уж стало не до свадьбы. Тем более что Даниил Галицкий вовремя одумался, помчался на запад, втравил в борьбу венгров и поляков, а пока все три силы колотили друг друга, напрочь позабыв о первоначальной цели, умчался на север и стал ждать, чем все это закончится. А князь Андрей, несолоно хлебавши, возвратился к родному очагу.
— Да все образуется, — сказал Александр. — Кто бы кому бы ни намял бока, а князь Даниил Романович своего не упустит. И Галич вернёт, и дочь за тебя выдаст.
Он тоже вынужден был отложить свою свадьбу. Не до того ему было, хотя сослался он на отцовское отсутствие. А на самом-то деле и хлопот хватало, и беспокойства, потому что от Якова Полочанина не поступало пока никаких известий.
Через несколько дней Яков вернулся сам. Очень довольный, с драгоценным кинжалом и богатым поясом на кафтане.
— Миндовг в пух и прах разгромил рыцарский учебный лагерь на озере Дурбе, — сияя, доложил он. — Старые рыцари перебиты все до единого, а заодно и много молодых. Оружие и брони Миндовг частью увёз, частью изломал и все спалил дотла. Мы с ним прикинули, что рыцарям теперь лет десять головы ломать, не меньше.
— Слава Тебе, Господи! — Невский с облегчением перекрестился. — Одной занозой меньше. Теперь главное — восток.
Он походил, печатая кованые шаги. Отхлебнул стоя вина, похмурился.
— Мы с Андреем в Орду поедем и отца будем ждать там. Там сейчас судьба Руси решается, Яков, там. Нам бы лет пятьдесят без войн — и воскреснем. Ты за меня здесь останешься за боярами приглядывать.
Стали готовиться к поездке, которой Андрей был даже рад: тоска заедала. Однако пока готовились, пока подарки отбирали — важное было дело, поскольку, как выяснилось, татары оказались очень обидчивыми, — всполошился капризный Новгород. Как да почему — никто понять не мог, а сына Александра Невского тем не менее из города выгнали, пригласив вместо него князя Ярослава Ярославича Тверского, сына отбывшего в Каракорум великого князя Ярослава. Узнав об этом, Невский рассердился не на шутку, поднял дружину и повёл её на Новгород. К счастью, ума у родного брата хватило: убрался восвояси без брани, новгородцы согласились принять назад княжича Василия, но времени на этом потеряли немало.