Князь. Записки стукача
Шрифт:
Я направился в Копенгаген. Прибыл туда в декабре 1919 года. Здесь узнал, что несчастная вдова Александра Третьего по велению врачей уехала в Гмунден – курортное местечко в Австрии.
В Гмунден я прибыл рано утром, остановился в прелестном отеле.
Тихий курортный городишко. Горы, озеро, прогуливающиеся люди в тирольских шапочках с перышком, великолепные экипажи, очень мало авто, будто я вновь вернулся в исчезнувшую жизнь…
В полдень я послал к Ее Величеству нарочного с запиской. Напомнил о прежнем нашем знакомстве и рискнул сообщить о той фотографии. Ее Величество тотчас прислала за мной.
Замок располагался на озере. Из окон открывался прелестный вид. Идиллия – плавали лебеди…
Вошла она.
Сколько смертей близких людей было в ее жизни, сколько крушений!.. Убийство Александра Второго – свекр умер на ее глазах… Кончина Александра Третьего – муж умер на ее руках. Смерть четырех сыновей: в младенчестве – сын Александр, потом Георгий – от туберкулеза, потом Революция и отречение от престола Николая и Михаила, а затем убийство обоих. И мученическая гибель вместе с отцом внука Цесаревича и четырех внучек. А также смерть любимого брата – греческого короля Георга, застреленного в Фессалониках…
Она пережила конец великой Империи, трехсотлетней Романовской династии и доживала теперь свой век на чужбине. Я же пришел передать ей фотографию – чтобы она своими глазами увидела конец Империи.
Я знал ее Цесаревной, знал гордой Императрицей, затем – властной вдовой при сыне Императоре. Она придумала тогда снова стать молодой и проделала мучительную операцию – ей соскоблили старую кожу… Потом видел ее в Могилеве – в царской Ставке после отречения Николая. Была ужасная пурга, когда она на императорском поезде прибыла в Могилев – свидеться с отрекшимся сыном. Я приехал вместе с комиссарами Думы наблюдать за обстановкой в Ставке и стоял на перроне.
Но она даже не узнала меня. В ожидании несчастного Ники она быстро ходила по перрону – взад-вперед, взад-вперед! Яростная женщина в яростном снежном вихре.
Теперь ко мне вышла маленькая, сморщенная, трогательная старушка.
Она поймала мой взгляд, помолчала, потом сказала:
– Тридцать лет назад я приезжала в этот замок с сестрами. Мы навещали здесь герцогиню Тосканскую. Она в тот год потеряла свой трон… Не знала, как держать себя, и придумала быть величественной… до смешного. – И повторила: – До смешного.
Умна была Мария Федоровна, умной и осталась.
Я передал ей поклон от графа Кириллова и фотографию.
Она не взглянула на нее, торопливо уложила в кожаный бювар. Долго молча смотрела в окно.
Наконец сказала:
– Я не разрешала себе поверить… Не разрешу и теперь. Даже если Создателю воистину угодно было призвать их к Себе… Я благодарна господину Кириллову. Мужу всегда его недоставало. Как он живет теперь?
– Он умер, Ваше Величество.
Вошел слуга, зажег свечи.
Она кивнула:
– Да, все они умерли. А с нами, мой друг, случилась большая неприятность – нас сослали продолжать жить в этом гнуснейшем из веков. Прощайте.
Я оставил ее, раскладывающую цветы на столе – вокруг бювара с фотографией конца Империи.
КОНЕЦ.
Приложения
Фридрих Энгельс.
Карл Маркс.
Бакунин Михаил Александрович.
Сергей Нечаев.
Достоевский Федор Михайлович.
Софья Перовская и Андрей Желябов.
Цесаревич Александр Николаевич со своей супругой Марией Федровной.
Цесаревич Николай Александрович со своей невестой, принцессой Дагмарой Датской.
Великий Князь Константин Николаевич.
Семья Великого Князя Николая Константиновича.
Императрица Мария Александровна.
Александр II.
Екатерина Долгорукова.
Цесаревич Николай.
Цесаревич Александр.