Княжа булава
Шрифт:
Вся эта помощь была очень кстати, и Виктор Сергеевич смог, не отвлекаясь на текущие дела, углубиться в изучение архивов. Ему нужно было найти следы булавы. Неделю он не покидал кабинета, где разбирал все бумаги, внимательно прочитывал всё, что было написано на русском языке. Просил помощи у господина Орли, в прочтении бумаг на французском. Но так ничего и не мог найти. Он сидел, за заваленным бумагами столом охватив руками голову и ни чего, не понимая. Были разобраны последние бумаги из личных архивов, ни малейшего намёка даже на существование булавы, не то, что бы на её местонахождение. Единственное, что нашёл Виктор Сергеевич в маленьком сейфе, вмонтированном в стену в кабинете, и очень тщательно замаскированном, так это ключи от трёх банковских ячеек. Ключи были очень старыми, и почему-то их было больше, чем самих ячеек, которые арендовала когда-то Ольга Флёри. Семья платила постоянно за аренду трёх ячеек, а вот ключей оказалось четыре, причём четвёртый немного отличался от остальных трёх.
«Интересно, — подумал Виктор Сергеевич, вертя в руке четвёртый ключ, — ладно эти три понятно, на них эмблемы банка, и ячеек всего три, значит они именно от тех ячеек. Тогда от чего вот этот? Он очень похож на остальные, но есть и отличия. Нет, положительно нужно ехать тебе Виктор Сергеевич в Цюрих, здесь, похоже, следов булавы не отыскать. А с другой стороны. Зачем мне эти следы? Если я не думаю возвращаться домой, а я пока не думаю, она мне особо и не нужна. Если лежит себе где-нибудь, то пускай и дальше лежит». Его раздумья прервала Ивета.
— Месье, — она постучала в двери кабинета и вошла, — извините, месье, что вынуждена оторвать Вас от дел, но к Вам какой-то господин. Я ему сказала, что Вы заняты, но он настаивает, говорит, что это безотлагательное дело.
— Кто такой?
— Я не знаю, месье, он не представился, но очень настойчив, и, — здесь она запнулась.
— Что «И», Ивета?
— Похоже он русский.
— Понятно, — слово русский, несколько смутило Виктора Сергеевича, он на минуту задумался.
— Так, что мне передать господину, прервала его размышления Ивета.
— Да, извини, я отвлёкся, проводи, пожалуйста, господина в гостиную, я сейчас спущусь.
— Хорошо, месье.
«Интересно кого это черти принесли, — подумал Виктор Алексеевич, убирая назад в сейф ключи, — неужели соискатели булавы объявились. Вполне возможно, коль они узнали про наследство, наверняка знали и про место расположения этого самого наследства. Нет, видимо погорячился я, когда расставался с телефонами и карточками. Столько номеров потерял. Да ладно, что сделано, то сделано».
Гость стоял в гостиной, рассматривая портреты семейства Флёри, которыми были украшены стены.
— А у Вас занятные родственники, господин Поздняков, — обернулся он, услышав шаги Виктора Сергеевича, — да действительно занятные, — подтвердил он скорее сам себе, нежели кому-то.
— С кем имею честь и чем могу быть полезен? — Поинтересовался в свою очередь Виктор Сергеевич, подходя ближе и рассматривая гостя.
Это был человек лет восьмидесяти, восьмидесяти пяти, невысокого роста, суховатый. Его одежда, хоть и была старомодной, несколько поношенной, но свежей и хорошо отглаженной, вообще он создавал впечатление такого аккуратиста, у которого каждая вещ всегда знает своё место.
— Мы с Вами незнакомы, господин Поздняков, но я очень хорошо знал Вашего деда, месье Сержа, хотя никогда и не бывал в этом доме. Так же я помню его мать и дядю. Дело в том, что мой отец и Сергей Михайлович, дядя Вашего деда…
— Извините, что перебиваю Вас, — остановил повествование гостя Виктор Сергеевич, — но Вы так и не представились.
— Ох, ради Бога извините, старость, склероз, всё время спешу, в последние годы, стараюсь успеть всё. Но, наверное, это последнее моё дело. Так вот, меня зовут Леон Шварц, я простой служащий, но вот мой батюшка, он был дружен с Сергеем Михайловичем, Вашим прадедом, и конечно очень хорошо знал Вашу прабабушку, Ольгу Михайловну.
— Извините, ещё раз, вы назвались Леоном…
— Ах, да я привык уже здесь к этому имени, на самом деле меня зовут Леонид Дмитриевич. Но я продолжу.
— Да, конечно, ещё раз ради Бога извините.
— Мой отец и Ваш прадед, как я сказал, были дружны, они вместе бежали из России, в те далёкие годы, вместе мечтали вернуться, но так и не сбылись их мечты. Долгое время они жили в германии, но в тридцатом году мой отец женился на моей матушке и они переехали в Швейцарию. Некоторое время друзья не виделись, А вот перед самой войной, Сергей Михайлович приехал в Цюрих, где в то время мы жили, и стал устраивать какие-то дела. Мой отец был занят тогда и не мог участвовать во всех делах господина Полуэктова, хотя тот иногда просил его помочь. Но сами понимаете, у Вашего прадеда была поддержка со стороны Ольги Михайловны, в то время она уже давно вышла замуж, все фамильные ценности, которые им удалось вывезти за границу, они вложили в семейный бизнес господ Флёри, а мой отец женился на соотечественнице. Да и к слову сказать, наша семья никогда не была богатой, из России отец уезжал почти нищим. Но это отступление. Так вот в то время Сергей Михайлович купил в предместье Цюриха небольшую квартирку, и в последний раз уезжая в Германию, попросил моего отца, приглядывать за ней, оставив на эти цели некоторую сумму в банке. Конечно, деньги не вечны, они иногда заканчиваются, но месье Серж, Ваш дед знал о существовании этой квартиры, хотя она и была куплена на анонимное лицо, а, следовательно, не могла быть передана по наследству кому либо. Её содержание просто нужно было оплачивать. Кстати, Сергей Михайлович даже разрешил иногда, когда будет совсем невмоготу нашей семье жить там. И мы время от времени жили.
— Извините, я что-то не совсем понимаю, что Вы от меня хотите, — вновь перебил гостя Виктор Сергеевич, — давайте прервёмся. Я попрошу, что бы нам сварили кофе и тогда продолжим.
— От чашки хорошего кофе я, конечно, не откажусь, но всё-таки не стану дожидаться, а продолжу с Вашего позволения.
— Тогда одну минуту, — Виктор Сергеевич встал и вышел из гостиной буквально на минуту, — кофе будет через несколько минут, — сказал он, вернувшись, а пока может коньяк и сигару?
— Нет, спасибо не курю, — отказался Леонид Дмитриевич. — Я продолжу с Вашего позволения.
— Да, конечно.
— Так, на чём я остановился? Ах, да. В этой квартире мы время от времени жили, и конечно исправно оплачивали по ней все счета, сперва этим занимался мой батюшка, потом обязанности легли на меня. Деньги, как я уже говорил Вам, не вечны, месье Серж иногда приезжал в Цюрих, он никогда не ходил на ту квартиру, он приезжал, встречался со мной и оставлял чек, на некоторую сумму, которой, по его мнению, должно было хватить на присмотр за квартирой. Случалось это приблизительно раз в три — четыре года, в остальное время он мне звонил и спрашивал, не подскочили ли тарифы и достаточно ли у меня денег. Но вот средства, оставленные им в последний раз стали заканчиваться, а он всё не звонил и не звонил.
Ивета принесла кофе, и, расставив всё на столике, удалилась.
— Прошу, кофе, Леонид Дмитриевич, — пригласил гостя Виктор Сергеевич, наливая ароматный напиток в чашки. — Вы предпочитаете чёрный или с молоком?
— Спасибо, конечно чёрный, и без сахара.
— А я вот грешен, не могу пить не сладкий кофе. Немного разрядил обстановку Виктор Сергеевич. — Но прошу Вас, продолжайте, я слушаю.
— Да, конечно, — Шварц отхлебнул обжигающий напиток, — великолепно приготовлен, спасибо. Так вот, на чём я остановился? Ага. Я начал теряться в догадках, что произошло, дело в том, что звонил мне месье Серж всегда с разных телефонов, чаще даже из автомата, а его домашнего телефона я не знал, и не мог позвонить, что бы узнать, как мне поступать с квартирой дальше. Вот поэтому я навёл справки о месте проживания господина Флёри, и решил приехать лично, узнать что произошло. А когда приехал в Ваш город, мне сказали, что Серж Флёри умер, некоторое время назад, но в доме теперь живёт его наследник с семьёй, и что вы приехали из России. Узнав это, я тут же поспешил к Вам, сообщить, что денег на оплату квартиры осталось всего не один месяц, и если мы просрочим платежи хотя бы на два месяца, квартира по суду перейдёт в муниципальную собственность, как не востребованное имущество. Теперь решение за Вами, продолжать содержать квартиру, или оставить её.