Княжич Соколов. Том 2

Саваровский Роман

— А зачем иначе отправлять в Пражское княжество настоящего гвардейца? — напряженно сглотнула ком в горле Эмилия и залпом осушила очередной бокал.

Ну да. Точно. А потом в том, что спилась, опять начнет обвинять меня. Хорошо хоть Алекса тут нет.

После того как Анна Зверева и Эмилия смогли его «увидеть», парнишка записал их в число друзей.

И, учитывая безбашенность Зверевой и чрезмерную тревожность Эмилии, пример как надо поступать придется показывать мне.

А я, мягко говоря, тоже далеко не идеальный кандидат для подражания. Сестры растут такими замечательными как раз потому, что

живут отдельно и не впитывают мою деструктивную для обычного смертного модель поведения.

Страшно представить, что из Алекса вырастет с такими друзьями как мы. На миг, даже стыдно стало. Сжигать людей было не стыдно. Топить врагов и маньяков было не стыдно. Стать причиной уничтожения целой планеты и то было не стыдно.

А показать плохой пример ребенку со спящим эфириалом пустоты, на счету которого жизни пары миллиардов разумных, стыдно.

Человеческие эмоции порой не поддаются совершенно никакой логике.

— Он наказанный гвардеец, — ответил я спустя короткую паузу, — наказанный, считай ненастоящий.

— И что с того? — упрямо выдала Эмилия.

— Ты серьезно думаешь, что Феликс приехал чтобы убить тебя? — наклонился я с вопросительным выражением на лице.

— Ну не для того же чтобы птичьи гнезда защищать у аэропорта! — нервно всплеснула руками Эмилия.

— Смею тебя разочаровать, госпожа Оболенская, — невозмутимым тоном прошептал я в самое ухо опешившей от моего обращения девушки, — Феликс тут по приказу моего отца и тебя он и пальцем не тронет.

Стоило мне это сказать, как вокруг раздался взрыв аплодисментов, который сопровождал вышедшего на сцену представительного седовласого мужчину. Объявленному вслух имени высокородного князя Пражского, который взялся открывать приветственную церемонию, я не придал значения.

Судя по резко накалившейся в помещении атмосфере и появившимся ровным строем трем десяткам высокоранговых одаренных, танцы и веселье подошли к концу.

Глава 12

Новоприбывшие бойцы в черно-серых униформах с опознавательными знаками царской армии и как на подбор суровыми лицами расположились строго по одному в равном удалении друг от друга.

На плече каждого из них красовалась кроваво-красная римская цифра, по возрастанию от одного до тридцати.

Невооруженным взглядом просматривалась пульсирующая эфирная мощь и уверенность в собственных силах каждого из вошедших военных.

В отличие от лицеистов, действующие бойцы царской армии навскидку имели возраст не менее двадцати пяти лет и боевой ранг не ниже Ратника, что соответствует шестой ступени. И не такой шестой ступени как у моего братца Ивана Сомова, которую он только-только получил и лишь начал ее осваивать.

Боевой ранг отличается тем, что требует подтверждения временем и демонстрацией базового рангового набора техник, которые Сомову еще только предстоит в совершенстве изучить.

Более всего впечатляло, что все расположившиеся перед нами высокоранговые одаренные бойцы были безродными.

Иными словами простолюдинами, для которых шестая ранговая ступень являлась потолком развития. Только тысячная процента от тысячной процента простолюдинов умудрялись добиться вторичного резонанса и перейти на седьмую ранговую ступень.

И те счастливчики, которым покорялось это достижение автоматически получали право основать собственный род, потому что получить седьмую ступень без родового дара невозможно.

Только крайне уникальный простолюдин, который из ничего пробудил в себе уникальный дар, был достоин седьмого ранга и открывал этим двери в новое сословие, а вместе с этим и в новую жизнь.

Для себя и всех своих потомков.

За всю историю Российской Империи таких гениев из народа были считанные единицы, но каждый из присутствующих бойцов верил, что сможет этого добиться.

Ради этого каждый из них и пошел учиться на курс штурмовых троек.

Ради этого прошел жесточайший отбор и нашел себе тройку.

Ради этого раз за разом шел в бой, рискуя своей жизнью.

Ради этого по одному представителю от тридцати элитных штурмовых троек царской армии сейчас здесь и собрались.

Чтобы вновь пойти в бой и личным примером показать, к чему стремятся молодые лицеисты и что их ждет впереди.

— … участникам занять позиции. Уважаемые судари и сударыни, — продолжал свою напутственную речь седовласый князь Пражский, — Не важно окончили вы офицерский курс или только учитесь. Не важно родились вы во влиятельном клане или в семье фермера. Раз вы сейчас стоите здесь, вы достойны гордого звания члена царской армии Российской Империи! Величайшей армии, которую видело человечество! Сегодня перед лицом врага вы все равны! Но вы не одни! Каждая отдельная боевая тройка — это семья! И сегодня здесь собралось девять десятков таких семей. Тридцать представителей опытных и крепких членов регулярной армии и вдвое больше молодых, только встающих на ноги птенцов. Будущей опоры нашей империи. Боевая задача в этом полугодии не самая масштабная, но оттого не менее важная! От каждого из вас зависит в каком статусе проснется завтра наша могучая империя. Победителя или проигравшего. И сколькие из ваших товарищей смогут увидеть рассвет зависит только от вас. Я верю в каждого из вас и вверяю наши самые доблестные молодые таланты в надежные руки старших кураторов.

С этими словами каждый из бойцов в черно-серых униформах сделал шаг вперед.

Гордо вздернутые головы. Идеальная осанка. Руки, заведенные за спину. Холодные взгляды, повидавшие ад на земле и, самое важное, за этим всем скрывалась настоящая сила.

Впечатление от этих бойцов перекрывало все мои ожидания. Даже среди лучших подчиненных главы Омской службы безопасности Березникова никто и близко не стоял ни с одним из присутствующих. Жернова боевого курса троек отсеивали тысячи одаренных ради того, чтобы здесь и сейчас стояли лучшие из лучших.

Получили свой шанс.

Шанс однажды взять седьмой ранг или сделать своего офицера Богатырем. К слову, самих офицеров не было. Только тридцать представителей-простолюдинов. Но и анализа их силы было достаточно чтобы понять, насколько велика пропасть между нашими способностями.

На миг, я даже понял своего отца и каждого кто убеждал меня в том, что поездка в Прагу и вообще поступление в царский лицей на офицерский курс — это самоубийство.

Будь я в самом деле восемнадцатилетним княжичем, чтобы я смог противопоставить такому врагу на поле боя?