Княжич

Трошин Владимир Васильевич

– Где обещанные стрельцы твоего отца?
– раздраженно спрашивал мужской голос.
– Наша прислуга сможет продержаться еще не больше получаса. Заканчивается зелье, расстреляли все стрелы. Рукопашной не выдержим: у них явное преимущество в людях!

Андрей узнал голос Коробьина.

– Я послала к нему человека, как только мне сообщили о людях Бекмана!
– отвечал ему женский голос. Андрей узнал в нем Ирину.
– Они где-то уже на подходе.

– Знаешь, что? Пусть кто-нибудь из слуг покричит людям Бекмана, о том, что мы сдаемся, потянет время, а я за помощью к Никите Романовичу через потайный ход сам наведаюсь!
– предложил Коробьин.
– Все надежней каких-то слуг! Распорядись!

Андрей

услышал, как в комнате хлопнула дверь. “Наверное, это вышла Ирина!” - решил он. Бежецкий отпрянул от двери и на цыпочках направился к выходу в овраг, знаками показывая товарищам следовать за ним. У выхода, он шепотом рассказал им, о том, что услышал. По решению Бекмана, дверь опять навесили на петли и стали ожидать Коробьина, спрятавшись в орешнике. Наконец они услышали скрежет ключа в замке. Из потайного хода, щурясь от яркого света, вышел мужик в лаптях и зипуне из сермяги. Голову его покрывал суконный колпак. Это был переодетый Коробьин.

– Ребята! Хватай его!
– крикнул Бекман.

Охотники бросились на Коробьина. Князь был силен и увертлив, знал приемы борьбы, но с шестью нападавшими ему было не совладать. С завернутыми за спину руками, Коробина повели к стану. Здесь ему связали руки и ноги.

– Холопы!
– катаясь по траве, возмущался Коробьин.
– Кто вам дал право так обращаться с князем, царским стольником? Вы за все ответите!

– Какой ты стольник? Смерд!
– смеясь, отвечал ему Бекман.
– Когда это у нас царские стольники в сермягу одевались! Сейчас прикажу дать плетей самозванцу!

Андрей стоял рядом с ним наблюдая за лежащим на земле Коробьиным. Странно, он не испытывал ненависти к обезвреженному врагу. Лишь легкое чувство брезгливости присутствовало в его взгляде.

– Что ты с ним Елизар Романович собираешься делать?
– спросил он Бекмана.

– Посажу как медведя на цепь, пока его родственники тебе долги не отдадут, а потом в суд привезу. Пусть расскажет, как тебя травил!

Бекман спешил. Со слов Андрея, вот-вот должны подойти на помощь Коробьину стрельцы его тестя. Но избежать встречи с ними все равно не удалось. На мосту через речку Неглинную войску Бекмана пришлось пропустить двадцать конных стрельцов вооруженных пищалями во главе с десятниками. Стрелецкого головы, Никиты Романовича среди них не было. Радостные и веселые вернулись защитники князя Андрея в хоромы Бекмана. Коробьина бросили в подвал, а сами, по просьбе Бекмана, продолжили прерванное пиршество. Примерно через час Бекмана оторвал от стола слуга, сообщив ему:

– Хозяин, у ворот тебя стрелецкий голова дожидается.

Бекман встал из-за стола. Вместе с ним пошли разбираться с головой все его гости. Вышедшие из ворот Бекман и гости оказались под прицелом направленных на них пищалей стрельцов, расположенных в несколько шеренг. На фланге первой шеренги стоял тесть Коробьина, стрелецкий голова Никита Романович.

– Отдай зятя, и кровопролития не будет!
– потребовал Никита Романович.
– Иначе, я за последствия не отвечаю!

Дымились фитили в спусковых механизмах пищалей, черные дырочки отверстий стволов смотрели смертью на побелевших родственников Бекмана.

– Александр!
– обратился к брату Елизар Романович, мудро решив не усугублять конфликтную ситуацию.
– Приведи Коробьина!

Забрав тестя, Никита Романович посоветовал Бекману решать все вопросы только через суд. Так неудачно закончилась первая попытка наказать Коробьина за его злодеяния.

На следующий день, Бекман приехал в дом Бежецкого. Между ними состоялся разговор.

– Андрей! Весенний смотр ты пропустил. Пиши снова челобитную в Разрядный приказ, чтобы тебе назначили время нового смотра, - наставлял он его.
– А потом

и в Поместный приказ на дачу и жалованье. Придется начинать все сначала. А про Коробьина я тебе вот, что скажу! Если силы и уверенность в себе есть, о том, как тебя пытались убить, как травил тебя ядами Коробьин, пиши челобитную прямо царю, в Челобитный приказ! Этот зверь должен сидеть в тюрьме! Есть правда здесь опасность одна. Трудно это доказать! Если царь признает твои обвинения необоснованными, Коробьин объявит тебя клеветником и в тюрьме окажется не он, а ты!

– Как необоснованные обвинения?
– вспыхнул Андрей.
– Я, что лгун? Завтра же челобитную напишу! Бог все видит!

Готовились написать челобитную царю и в семье Коробьиных.

– Какой позор!
– стыдила Юрия его жена.
– Теперь ни к кому в гости не съездить! Везде на меня будут пальцем показывать: это ее мужа Бекман прямо из дома взял и в подвал как медведя посадил. Ее слуг, трех человек, средь бела дня расстрелял!

Коробьин насупившись, молчал. “Может опять к Атаману за помощью обратиться?
– думал он.
– Только опасно, прошло уже четыре месяца, как пропал мой связной Федька. Если это случайность, то почему от Атамана к нему человек не придет? Нет, этот вариант отпадает!”.

– Я сделал все, что мог!
– пытался оправдаться Коробьин.

– Нет, не все!
– выговаривала ему супруга.
– Обратись с челобитной к царю! Пусть накажет этого разбойника Бекмана и клеветника Бежецкого. Бекман заплатит за нанесенный ущерб деньгами, а Бежецкий сядет в тюрьму! Правда, прежде чем обращаться к государю, придется еще одну часть долга Бежецкому выплатить! Но это будет последняя выплата, в тюрьме ему деньги не понадобятся!

Коробьин согласился. Он написал жалобу только на Бекмана, решив, что в ходе суда тот попытается оправдать свои действия реакцией на попытку отравления Бежецкого. Тогда он и будет бить челом государю защитить его от клеветника Андрюшки Бежецкого.

Через неделю, во вторник, в день подачи челобитных на имя царя, Бежецкий и Коробьин имели возможность наблюдать друг друга в Кремле, на площадке у Красного крыльца, в ожидании, когда к ним подойдет думный дьяк, собирающий челобитные. Коробьин сделал вид, что не признал своего заклятого врага, а Андрей изобразил повышенный интерес к бердышам и пищалям стрельцов, стоящих по обе стороны от лестницы, ведущей в царские хоромы.

Обе челобитные царь отписал начальнику Разбойного приказа князю Куракину. Коробьин, особой радости от такого решения не испытывал. Он знал, что его прежний начальник справедлив и неподкупен. Бекмана наоборот терзали мрачные предчувствия. Вдруг князь Куракин решит отомстить ему за бесчестие своего бывшего подчиненного! Андрей был безразличен, потому что не ждал поблажек ни от кого.

Суд состоялся через две недели. Неизвестно почему, но судебные разбирательства начались с жалобы Коробьина. Ответчик, думный дворянин Бекман был немногословен и осторожен. Свои действия, по организации нападения на имение Коробьина и его похищение он мотивировал желанием помочь Бежецкому в доставке должника в суд, чтобы заставить его выплатить долг. Этот козырь, Коробьину нечем было крыть. Вторую часть доли долга он выплатил только неделю назад. Но он объяснил это тем, что платить было некому, так как Бежецкий где-то отсутствовал почти три месяца. И все же, как он не старался, Бекман, сжав кулаки от наглой лжи Коробьина, ни слова не сказал о своем желании отомстить за попытку отравления Андрея Бежецкого. Тем не менее, судья приговорил его за бесчестье истца к штрафу в 50 рублей, да еще к трем рублям за немочь подстреленных трех холопов. Елизар Романович молча согласился с его решением, а Коробьин покраснел от злости. Через два дня царь утвердил решение суда.