Княжий воин
Шрифт:
Уходили до поздней ночи, пока не влипли в мелководную топкую старицу, еще полную весенней воды. В темноте пути не найдешь, да и себя погубишь - решили ждать утра...
Лагерь был угрюм и тих. Князь Всеволод обходил своих, обнадеживал, утешал раненых.
Выбирая место для отдыха, Роман натолкнулся на своего побратима.
– Живой, Василько? Чего не со своими?
– Не расспрашивай, брат, - мрачно ответил тот.
– Лучше
Видно, не захотел ковуйский княжич позорно бежать, предав союзников в самый тяжелый час...
Спалось плохо: кто-то совсем молодой плакал от боли где-то рядом, то и дело звал мамку. Затих только к утру...
Едва безлунная ночь уступила место предутренней мгле, стало ясно, что надежды нет, и мало кто доживет до полудня. Огромное половецкое войско дожидалось, когда в лицо русским взойдет солнце. По другую сторону Каялы и у болотистой заводи тоже были половцы.
– Ковуи уходят, - закричал кто-то.
Замысел ковуев, у которых только конные, был ясен: пройти на полном скаку между северным флангом степняков и кромкой болота. Половцы не станут ломать построение ради небольшого отряда, а в степи ищи, свищи... Но не сбылось: ковуи в самом узком месте натолкнулись на только что подошедший отряд степняков. Бой был недолгим, беглецов загнали в топь и, не мудрствуя, расстреляли из луков.
Княжич Василько порывался скакать к своим, но Роман удержал:
– С честью смерть примем, брат:
По решению князей конные спешились, расседлали коней, чтобы тем было легче уйти в степь, и отпустили их на волю. Теперь в русском войске все были равны, и не стало князя, дружинника или простого ратника, а были люди, готовые встретить смерть. Кто-то, по древней традиции, уже снимал доспехи, шлемы, рубахи и оставался голым по пояс. Это так и называлось: "голые брони". Таким воинам нечего терять, они не мыслят себя живыми, и будут яростно биться до последнего вздоха, чтобы почтить доблестью то ли христианского святого Георгия, то ли прадедовского бога Перуна. Разве не стоит простить им земные грехи и принять за то в рай, как праведников?
Половцы пошли в копье, хотя могли бы просто засыпать русских стрелами. Степняки этим оказывали врагам честь, отдавали должное их храбрости и упорству. Начался бой, который будет коротким и красивым, как грозная песня.
...Вот окровавленный Сиверга без кольчуги и шлема пал на груду поверженных им половецких тел: Тимоху Сухого достали только издали, сулицами, но и к мертвому к нему боялись подходить, суеверно сторонясь волшебного мастерского меча, залитого половецкой кровью по самую рукоять: А там яростно бьется отец Федор, размахивая, как кистенем, тяжелым крестом на крепкой цепи и безбожно матерясь:Где ратники-земляки? Уж и не видно никого, да и дружинных по пальцам пересчитать.
Роман разглядел мелькавший в сече золоченый шлем, и решил пробиваться к нему, но тут что-то обрушилось на него - мир закружился и
...Сознание приходило медленно, перемежаясь видениями:Вот по полю битвы идут двое стариков в белых одеждах. Один из них дед Рожно, а второй его, Романа, родной дед Вася из далекого будущего. Старики всматриваются в павших, кого-то ищут: Вот они рядом:
– Что, внучек, досталось? На войне - оно так...
Оба имели право на эти слова - и тот и другой знали, что такое война, раны, боль.
– Терпи, жизнь впереди долгая...
А вот реальность: несколько половцев собирают трофеи, снимают кольчуги, попутно добивая тех, кто еще дышит. Один из степняков с кривым ножом в руке склонился над Романом. Но вместо того, чтобы полоснуть его по горлу, половцы залопотали что-то по-своему, удивленно показывая на кольчугу Романа. Потом подняли его с земли и, перевалив через круп лошади, куда-то повезли:
Словарь:
лучный перестрел (русский) - 180 - 200 метров
"себе чести, а князю славы" - фраза из "Слова о полку Игореве)
гудьба - музыка
червленый - красный
Глава восемнадцатая
В ПЛЕНУ
(конец мая 1185-го года)
В глубокой яме, покрытой ветхой камышовой крышей, кроме Романа было еще четверо русских пленных: отец Федор, дед Смага и двое молодых парней, один из которых земляк по кузнецкой слободе - собиратель стрел.
Наверняка где-то рядом ожидали своей участи и другие полоняники с Руси. Сколько их, и кто уцелел в последней битве?.. А может быть, и нет никого в живых или развезли по другим половецким родам и стойбищам, по всей необъятной Степи:
Пленных содержали сносно - живой товар должен выглядеть хорошо. Скоро приедут перекупщики из крымского города Кафы, они будут придирчивы и требовательны, с одного взгляда отличая воина от мужика-трудника из ратников. Опытные воины ценились дорого.
– Которых за справных воев признают, будут в мамелюки брать, в арабское царство, - растолковывал дед Смага, с аппетитом вкушая свою долю мясных обрезков от половецких щедрот.
– А которые только силой и дородством глянутся - тех на галеры продадут. Больше года мало кто выдюжит.
– На все воля Божья, - отец Федор утер жирные от мяса руки о подол рясы.
– Бог выучит, Бог и выручит. Надежду не теряйте, чада мои.
– Прикуют тебя к веслу, да кляп деревянный на шею повесят, - невесело усмехнулся Смага, - да под барабан грести заставят: Под палубой, в духоте, в смраде:Пожалеешь, что не достал тебя степняк в бою.