Князья Хаоса Кровавый Восход Сатанинского Андэграунда
Шрифт:
совершил самоубийство, для Евронимуса это стало просто возможностью
раскрутить Mayhem. Когда же сам Евронимус сыграл в ящик двумя годами
позже, его коллеги по группе говорили о нём тоном, полным безразличия,
более подходящим пономарю.
Долгие годы воспевания "зла и смерти" для многих из них не прошли
даром. Некоторые начали воспринимать это очень близко к сердцу. В зале
суда, гордо стоя за решёткой, Викернес изрёк следующее: "Я поклоняюсь
Одину, богу
одноглазому врагу христианского бога". Одержимость Варга войной и смертью
разделяют и многие другие, или, по крайней мере, они заявляют это в
журналах и буклетах к своим пластинкам.
Большое число наиболее известных блэкушников поклялись отомстить
Викернесу за смерть Аарсета, когда тот отбудет свой 21-летний срок. Будучи
наслышанным о таких проявлениях тёплых чувств, Варг не преминул
высказаться в том же ключе: "Мы все когда-нибудь умрём, и я не боюсь
смерти. В некотором смысле мы все умираем, а жизнь - это медленная смерть.
Мы стареем, наши тела дряхлеют, жизнь в них угасает. И по мне слабые
должны умирать. Когда я стану слабым, я умру, как и все остальные. Если
мне выстрелят в спину, то я в таком случае и есть дурак, потому что не
заметил снайпера в кустах. Если меня зарежут ножом, что ж - тогда я более
слабый, чем мой противник. Если меня отравят, то это опять же глупо с
моей стороны - подпускать врага к своей еде. Если меня задавит машина, то
значит мне надо было быть повнимательней и смотреть по сторонам. Если я
помру от болезни, значит у меня такая судьба. Короче, если кто-то хочет и
смерти, что ж, пусть попробует; я буду рад доброй драке, и если они
победят (а этого не произойдёт!), то что из этого? Я умру в бою. Меня ждёт
новая жизнь в Валхалле и вечная борьба!"
Убийствами, совершёнными Варгом Викернесом и Бардом Эйтуном,
норвежские блэк-металисты подтвердили свою решимость подкреплять риторику
насилия кровавыми деяниями. Ойстейн Аарсет умер сообразно мрачному духу,
которым было охвачено всё движение, своей смертью подтвердив имя,
избранное им при жизни - он действительно стал Евронимусом, "принцем
смерти". "Мёртвая Тишина" (в оригинале Deathlike Silence, no названию его
лэйбла - прим. перев.) теперь настала для него навеки.
Для всех ведущих норвежских блэк-метал групп, за исключением
Darkthrone, настали тяжёлые времена - все ведущие музыканты этих команд
получили разные сроки за поджоги, осквернение могил и убийство.
Последовавшие судебные процессы раскололи сцену на враждующие друг с
другом группировки. Они были поставлены
примкнуть: за Гришнака или за Евронимуса. Вокруг имени последнего стал
формироваться целый культ, в котором Евронимус именовался не иначе как
"Король" или "Крёстный отец блэк-метала". Как отмечали многие в
вышеприведенных интервью, это было, конечно же, преувеличение, а исходило
оно от второго поколения блэк-металистов, пытавшихся завоевать
популярность на волне интереса к персоне Евронимуса и оставленного им
музыкального наследия.
В этот период Викернес начал открещиваться от своих бывших друзей. Он
заявил, что не имеет ничего общего с блэк-метал - его больше занимает
национализм и поклонение Одину. Надо отдать Викернесу должное: на
протяжении всех его допросов полицией он придерживался гораздо более
бескомпромиссной политики, чем его бывшее коллеги (хотя его интервью
Bergens Tidende впервые и привлекло интерес полиции к блэк-металу). Он
напрочь отказался от "сотрудничества" с полицией и не признавал себя
виновным до самого оглашения приговора. Он последовал совету своего
адвоката и так и не сознался в суде, чего нельзя сказать о других
"правонарушителях", которые раскалывались мгновенно, стоило полицейским
лишь немного поднажать. С одной стороны это можно понять, принимая во
внимание их молодость, наивность и страх перед ещё более суровыми
наказаниями в случае, если они откажутся сознаться в содеянном. Вот что
рассказывает Самот о своём первом знакомстве с полицией и причинах,
побудивших его сознаться (скорее всего, остальные были движимы теми же):
Я был арестован и взят под стражу в сентябре 92-го. Допрашивали меня
неколько раз. Первый - сразу вскоре после того как Викернес по какой-то
причине заявил в главной газете Бергена что за поджогами церквей стоял
"Чёрный Круг" и что он кое-что знает об "убийстве в Олимпийском парке". Я,
естественно, ничего "копам" не сказал. Следующий раз мне довелось
побеседовать со следователем в августе 93-го, после убийства Евронимуса,
по поводу Барда Эйтуна и поджога церквей. Ничего касающегося этих дел я
полиции опять же не рассказал. Когда взяли меня, все остальные уже
дожидались меня в узилище, а Бард во всём сознался. Арестован же я был
потому, что меня заложили три разных парня из нашего круга. Сейчас, по
прошествии времени, я понимаю, что основания для моего ареста были