Ко времени моих слёз
Шрифт:
Взгляд зацепился за телефон на столике в углу.
Кажется, он звонил куда-то – сто лет назад… предупреждал кого-то…
Не кого-то – Марину и ее отца! Им грозила опасность! Интересно, успели они уехать из Москвы или до них все же добрались спецы Отдела?
Максим попытался сесть, но не смог, нахлынула волна слабости. Тогда он вспомнил рекомендации Шамана и расслабился, устраиваясь поудобнее, принялся приводить в порядок нервную систему, настраивать каждый орган тела на нормальное функционирование.
Через несколько минут стало легче. Сердце заработало без перебоев, боль в
Парк, внизу – палата, очевидно, располагается на третьем этаже здания – густое плетение кустарника, тополя, липы, клен, несколько сосен, березы. За деревьями вдалеке виднеются две высотки, подъемный кран. Вот и весь пейзаж. И все же нет сомнений, что это Бескудниково. Значит, его и в самом деле поместили туда же, где лежал и отец Марины, в спецклинику ФСБ. В таком случае его кошмары имеют основание: допросы с применением психотроники либо психотропных препаратов имели место, отсюда и слабость и все остальные «прелестные» ощущения.
По листьям деревьев пробежал неслышимый ветерок.
Максим вспомнил, как он сдавал приемный экзамен по физике в МГУ. В те годы он мечтал стать специалистом по квантовой электронике и после окончания школы поехал в Москву сдавать экзамены в университет. Математику – письменно и устно – он сдал на «четыре», что позволяло надеяться на благоприятный исход всего предприятия, а вот на физике споткнулся, несмотря на то, что физика была его любимейшим предметом в школе. Из пяти вопросов лишь на три ответил конкретно и точно, а на оставшиеся лишь порассуждал, каким, по его мнению, должен быть ответ. Потому что ответов на эти вопросы он не знал. Время подумать еще было, но уже все было ясно, и Максим сидел у окна и печально смотрел на парк за окном кабинета, где проходил экзамен, понимая, что с таким знанием предмета учеба в университете ему не светит. Тогда он достал из пакета книгу – перед экзаменом он купил в магазине на Тверской сборник фантастики НФ № 4 – и начал читать, не обращая внимания на заинтересованные взгляды преподавателя.
В тот день ему поставили по физике тройку, однако он все равно не стал студентом МГУ, не прошел по конкурсу…
Спину мазнула волна воздуха: открылась дверь палаты.
Максим оглянулся.
В палату вошли двое в белых халатах: уже знакомый Разину зам главврача клиники господин Эрнст и могучий великан-санитар с равнодушно-сонной квадратной физиономией.
Максим спрыгнул с подоконника, завернулся в простыню, сел на кровати. Вспомнился старый анекдот:
– Алло, это военкомат?
–
– Вы можете забрать меня сегодня в армию?
– А вы где?
– В тюрьме.
Максим улыбнулся. Спецклиника немногим отличалась от тюрьмы, а вот в армии он уже служил.
– У вас хорошее настроение, майор? – приподнял бровь Эрнст, разглядывая пациента. – Придется нам его испортить. Помните нашу встречу в этом заведении? Вы тогда пообещали разобраться со мной.
Максим поймал полный злобного удовлетворения взгляд полковника и понял, что, если он не предпримет какого-либо неожиданного для окружающих шага к освобождению, шансов остаться нормальным человеком, а то и просто живым, у него не будет.
– У вас хорошая память, господин Эрнст, – усмехнулся Максим. – Приятно, когда меня цитирует такой большой начальник.
– Это прекрасно, что вы еще способны шутить, – в свою очередь усмехнулся заместитель главного врача. – Радуйтесь жизни, потому как скоро вы будете лишены этой возможности. У вас остался только один выход из положения, майор: сотрудничать с нами. Добровольно или принудительно. Добровольно лучше, ибо в этом случае не пострадает личность. В противном случае…
– На нас – это на кого? – перебил Эрнста Максим.
– В противном случае вы забудете не только свое игривое обещание разобраться со мной, но и свое имя, – закончил Эрнст.
– А если я вас пошлю куда-нибудь подальше?
Заместитель главврача оценивающе оглядел сидящего на кровати Разина, бросил через плечо:
– Неси.
Верзила-санитар молча повернулся и вышел.
– Надеюсь, он принесет мою одежду? – сказал Максим.
– Он принесет модем.
– Что?
– Аппарат для кодирования таких крутых парней, как вы, майор. Первая попытка не удалась, личность вы сильная, да и занимались вами мои помощники, теперь же займусь я сам. Попробуйте посопротивляться, даже интересно, как долго вы продержитесь.
– А если я выдержу?
– Вряд ли, у нас ломались и более сильные натуры.
Максим вспомнил изречение, принадлежащее известному шоу-политику середины девяностых годов:
– Все это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно.
– Как? – удивился Эрнст.
– Так говорил наш отечественный Заратустра, – усмехнулся Максим. – Хотя вы его можете и не знать, он не проходил через вашу клинику.
– Кто это?
– Бывший премьер, посол в Украине.
– Черномырдин, что ли?
– Угадали.
Кто-то постучал в дверь.
Максим понял, что другого момента может не представиться, и прыгнул вперед особым манером, в прыжке разворачивая простыню.
Почему Эрнст не проявил былой подвижности и сверхреакции, оказался не готов к атаке, осталось неизвестным. Возможно, он не ожидал от пациента-пленника никаких активных действий. Факт оставался фактом: он не успел воспользоваться своими магическими возможностями и оказать сопротивление Максиму.
Простыня опустилась ему на голову, на плечи, спутала вскинутые руки, а затем Максим нанес удар головой в лоб Эрнста под простыней, и заместитель главного врача отлетел к двери, издав хриплый возглас. Свалился на пол, под ноги ворвавшегося в палату санитара.