Кобун
Шрифт:
Зато я сумел понять несколько вещей сразу.
Самое главное - если очень-очень аккуратно, то эти самые каналы могу расширять. Они растягиваются, затем принимают первоначальное состояние. Но вот если чуть-чуть, если очень хочется - то укрупняются. Буквально на доли миллиметра. Но я это чувствую.
Еще вроде как пришло осознание, что это в самом деле какая-то внутренняя магическая энергия. Не знаю, надо будет в госпитале у профессора потом уточнить между делом. От него вчера вечером, кстати, сообщение пришло. Теперь у меня занятия по обретенному дару каждую пятницу с четырех до шести вечера. Лекции, постижение сути бытия и прочие
Ладно, с учебой и препарированием лягушек позже. Главное - я эти каналы могу потихоньку увеличивать. И красноватые оттенки после перенапряжения убирать. Проглаживать, что ли? В общем - где-то было не совсем комфортно, там старательно попытался подлечить, изменить ощущение поломки на более привычное “у Фомы не болит” - и полегчало.
Выходит, я теперь самопальный целитель-самоучка для себя, любимого. И это значит что? Это значит, что развивать первоначальный дар могу форсированно. Не совсем, чтобы с шашкой на танк кидаться, но и без этих ваших “шаг вправо - шаг влево и выгорел”. Фиг вам. Конечно, мне эта дурнина с огненными фокусами пока больше проблем создает. Но - уже мое. И я это просто так не отдам. Хочу. С детства мечтал в цирке клоуном выступать.
Доев половину запасов, задумчиво разглядываю парящий над ладонью шарик. Привычный уже. И когда надоест играться, я его обратно в себя “втяну”, энергия зря не пропадет.
Проблем три.
Первая - он размерами с грецкий орех. А я раньше такие выдавал один единственный раз. Обычно у меня получались горошинки.
Вторая - я его напитал энергией под завязку. Боюсь, если сейчас им запулить в стенку, то дыра будет больше футбольного мяча. Конечно, полетит недалеко и бумкнет не как артиллерийский снаряд, но все равно - внушает. А еще породил я его за пару секунд. И ладонь даже не жжет, как раньше. Похоже - сейчас это мой оптимум для прокачанных на медитации “каналов силы”. Интересно, что я смогу отчебучить через месяц-другой регулярных тренировок?
И третья, самая неприятная. Я понял, откуда у меня появился новый бонус. Я даже то самое ощущение смог воспроизвести, покадрово разбирая прошедшие дни. Проклятый китаец... Он тоже был абэноши. Может, не прямой специалист в той или иной стихии, но даром владел. И когда я свернул ему шею, часть его таланта перешла ко мне. Точно так же, как и после смерти Юми Хаяси. Жирдяй огнем перед школой баловался, китаец дрянь бодяжил. А я теперь колдун ранга один-минус.
Что же, Тэкеши. Ты влип. Причем крупно так. Почему? Потому что если про твой талант потрошителя кто-то в самом деле пронюхает, то на тебя откроют охоту на уничтожение. Ни один абэноши не захочет, чтобы рядом существовал подобный монстр. Ведь я могу посягнуть на самое ценное - на их дар.
Мда... Пью чай и бездумно смотрю в окно. И за что мне это все? Видимо, слишком много грешил в прошлой жизни. Слишком...
***
“Урал” аккуратно припарковался рядом с автобусной остановкой. Заглушив двигатель, Макото Огава выбрался из-за руля, обошел коляску и покачал головой:
– Ты бы хоть предупредил, что у тебя какая-то очень важная встреча. Вырядился, будто на прием к императору. Я бы машину взял, у меня права есть.
– Как дам больно! Меня уже с утра кто только не шпынял внешним видом, - ворчу в ответ.
– Давай лучше грузиться.
– Я серьезно, Тэкеши-сан.
– Я тоже. На мятой “тойоте” приехать в гости - это попса. А на “Урале” эксклюзивном, которого в Токио по пальцам одной руки пересчитать - это прикольно. Это - стиль!
Макото хмыкает и помогает уложить два тяжелых баула в коляску. Сверху аккуратно укладываем большую коробку из-под торта и все накрываем чехлом. Устраиваюсь позади водителя на пассажирском сиденье, затягиваю ремешок шлема. Я - очень законопослушный гражданин. Нечего на меня пялиться.
Поехали...
У входа в небоскреб нас встречает пара мрачных ребятишек. Похоже, Кэйташи вставил подчиненным пистон за все хорошее, вот и хмурятся.
– Здесь парковка запрещена!
– бурчит левый.
Улыбаюсь, снимаю шлем.
– Парень, плохо слышишь?
– вторит ему правый.
– У меня встреча с господином Гото. Меня должны ждать.
В глазах мрачных пупсов мелькает понимание. Сгибаются в глубоком поклоне, чуть не втыкаясь патлатыми головами в коляску. Макото вылезает, убирает чехол и передает баулы охранникам, коробку я забираю сам. Когда уже собираюсь зайти внутрь, байкер тоже сгибается в прощальном приветствии. Да они что, издеваются все? Ну, надел я свой самый модный костюм, так это не делает меня боссом борекудан! Блин, как же все запущено...
В лифте меня сопровождают четверо. Двое с улицы с каменными мордами волокут баулы, еще пара вежливо смотрит куда-то мимо. Когда выходим в коридор, спрашиваю, обращаясь ко всем и никому конкретно:
– Как там здоровье у Хасэгава-сан? Все хорошо?
Сглупил. Теперь все четверо опять буквой “зю”, вызвав оторопь у рассыпанных по коридору телохранителей оябуна. Ладно, что поделаешь. Лучше молчать, за умного сойду.
Наконец передо мной распахивают двери и я оказываюсь в знакомой комнате. Тот же столик, на котором уже стоят два чайных набора. Та же миловидная женщина в кимоно. И босс местного отделения Инагава-кай, господин Акира Гото.
– Коннитива, Гото-сама. Большое спасибо, что уделили мне время, - кланяюсь, не выпуская из рук коробку. По бокам от меня кладут баулы, охрана испаряется.
– Присаживайся, Тэкеши-сан. Рад тебя видеть.
О как, уже не “кун”, уже “сан”. Расту потихоньку в рангах. И обращение по имени в формальной беседе - тоже неплохой признак. Значит, на меня не обижены. А то я кораблик сжег, полицию на уши поставил.
Ставлю коробку справа от себя, устраиваюсь у столика. Чай буду пить. О смысле жизни беседовать. Хорошо. Самое главное - мандраж куда-то ушел. Утром еще чуть потряхивало, особенно после игр с собственными потрохами. Но сейчас - привычный легкий налет пофигизма. Вежливого, самого собой. Но на грани “ты меня уважаешь, как я тебя уважаю?”.
Когда ополовинили первую пиалу с пахучим напитком, старик чуть заметно кивает, разрешая переходить к делам.
– Я выполнил вашу просьбу, Гото-сама. Надеюсь, гости с континента поймут намек правильно.
– Да, я смотрел новости. И “москиты” прислали гонца с извинениями сегодня утром.
Отлично, значит все получилось как нельзя лучше.
– Могу я попросить еще один столик для подарков?
Из-за спины черными тенями появляются два мужика с отметинами на лицах, ставят рядом с коробкой еще один чайный столик. Я взгромождаю туда картонку, снимаю крышку. На Гото-сама пялится выпученными глазами голова Чжа Хон. Замотанная в пленку, чтобы не воняла.