Кочегарка
Шрифт:
Вконец запутавшийся, испуганный и прежде всего злой Генри подошел к ближайшему окну и поднял жалюзи. Они свернулись с громким хлопком, и комнату залил свет. Он подошел к следующему окну, а потом к следующему, и так далее. А когда повернулся к столу, чтобы посмотреть на реакцию близнецов, то их уже не было.
Отлично, подумал он с удовлетворением. Выглянул из окна в сторону плоской пустыни, простиравшейся на Запад. И замер.
Посреди песчаной равнины стоял поезд.
Все это было гораздо более угрожающим и страшным, чем можно было описать словами. Потому что поезд был черным, и не просто черным, а окруженным аурой ужаса, которая ощущалась даже на таком расстоянии. Это была не тень и не более плотное образование – это был реальный предмет, стоящий в пустыне. Состоял поезд из старинного
53
Вагон для перевозки угля.
54
Растение семейства агавовых.
Рейнджер вспомнил историю, которую рассказал ему отец. Однажды тот видел призрак в поезде по пути в Небраску. В те времена его отец много ездил по железной дороге в поисках работы, как и множество других мигрантов, которые перемещались с сезонной уборки фруктов в Калифорнии на такую же сезонную уборку пшеницы на Среднем Западе. Естественно, все произошло ночью. Отец остался один – его партнер сошел где-то в Вайоминге, добравшись до своего родного городка. Ночной воздух был холодным, поэтому отец Генри сидел скорчившись в углу товарного вагона, прикрывшись краденой лошадиной попоной. Было особенно темно – вагон освещался только тоненьким лучом лунного света, который проникал в щель неплотно закрытой двери. А потом и этот свет исчез.
В противоположном от отца углу появилось странное сияние. Это не был свет электрической лампы или газовой горелки, а очень слабое свечение, которое постепенно стало болезненно-зеленым. На какое-то время, по рассказу отца, он увидел образ человека, индейского воина, и хотя эфемерная фигура дышала яростью, отец совсем не испугался. Призрак исчез, не растворился постепенно, а просто исчез из виду, хотя свет держался еще несколько минут. В тот момент они проезжали по территории, где железная дорога была проложена по землям, принадлежавшим индейцам, поэтому отец считал, что это его собственные предки позволили ему увидеть образ давно умершего родственника…
Сейчас, глядя на поезд в пустыне, Генри вспомнил эту историю. Несколько минут он наблюдал из окна, а потом вышел через заднюю дверь жилища Рэя, чтобы рассмотреть поезд получше. Увидел, что другие рейнджеры тоже выходят из своих жилищ, заметив призрак поезда. Это не была галлюцинация – поезд существовал в реальности, – Генри не требовалось никаких доказательств этого. Но он был слегка удивлен, что другие люди тоже видят его. Джилл со своим мужем Крисом была на дежурстве, но Стюарт, Педли, Рауль и Мердок – все собрались на утоптанной тропинке, которая соединяла дома обслуги парка.
Генри присоединился к ним. И хотя темный поезд был от них на расстоянии не меньше мили, все они выстроились вдоль края тропинки, боясь подойти ближе. Ужас, исходящий от этих неподвижных черных вагонов, был достаточно силен даже на этом расстоянии, поэтому Генри оставался настороже, готовый сразу же сорваться с места, если только малейший клуб дыма появится из трубы паровоза.
– Почтовый поезд на побережье, – прошептал Стюарт, стоявший рядом с ним.
Генри помнил этот эвфемизм [55] . Они использовали его в армии, чтобы сказать, что кто-то умер. Во время тренировок один парнишка упал на бегу – его отвезли в больницу, и он никогда оттуда не вернулся. А когда они спросили, что произошло, командир ответил: «Он отправился на побережье в почтовом поезде». Тогда Генри услышал эту фразу впервые, но потом, как и многие в его отделении, часто употреблял ее в течение последующих трех лет, восьми месяцев и двадцати восьми дней своей армейской службы. Он не слышал эту фразу уже несколько десятилетий, сам не произносил ее и не знал, чтобы кто-то это делал, поэтому образ, созданный шепотом Стюарта, испугал его еще больше.
55
Слово или выражение, заменяющее другое, неудобное для данной обстановки, или грубое, непристойное.
Почтовый поезд на побережье.
Побережье.
Генри вспомнил свой сон: громадное водное пространство – это понятийное совпадение, хотя и очень зыбкое, заставило его покрыться мурашками. И опять он почувствовал смысл и цель, до которых никак не мог добраться.
Они стояли молча, а тот, кто хотел что-то сказать, говорил шепотом, как Стюарт. Поезд ждал – как лев, подумал Генри, – и рейнджеры тоже ждали, пытаясь понять, что же произойдет дальше: уедет ли поезд, растворится ли в воздухе или развернется и врежется в их жилища… а может быть, так и останется на месте, пока кто-то не наберется смелости, не подойдет к нему и не осмотрит.
Генри взглянул на Стюарта, Педли, Рауля и Мердока, а потом вновь перевел взгляд на поезд.
Зачем он здесь? Что ему нужно?
А близнецы – на нем?
Желание узнать ответ на последний вопрос было таким сильным, что он чуть было не направился к поезду.
Чуть было.
Неожиданно прозвучал паровой свисток – всего один раз, но этого было достаточно, чтобы все они как один подпрыгнули. В этом звуке слышались шумы, которые обычно не присутствуют в свистках поездов – он не мог не услышать и не определить их и почему-то подумал о криках множества людей. Генри уже хотел убежать, подчинившись инстинктивному желанию скрыться в доме, чтобы не находиться на открытом месте, но тут черный поезд тронулся, и не постепенно, отфыркиваясь паром, а мгновенно и на полной скорости, как будто перед ними прокрутили пленку в ускоренном режиме. Через несколько секунд он скрылся за дюнами и исчез из виду.
– Какого черта? Что это было? – выдохнул Рауль.
– Ага, – сказал Стюарт.
– Рэй умер, – тупо произнес Генри.
– Поезд?
В голосе суперинтенданта слышались скептические ноты. Он осмотрел лица рейнджеров, стоявших перед ним, и, по-видимому, не увидел того, что ожидал увидеть. Генри тоже посмотрел вокруг. Его коллеги не выглядели нерешительными или смущенными, на их лицах были написаны хмурая решимость и плохо скрываемый страх.
Надежда исчезла с лица Хили. Он по-хозяйски устроился на одном из стульев Рэя.
– Расскажите мне, что здесь произошло.
Все посмотрели в сторону Генри. Сейчас он был главным человеком во всем этом бардаке. Это он нашел тело Рэя, и, хотя никому ничего не рассказывал про близнецов, сейчас все уже знали, что это именно он наткнулся на уничтоженные наскальные рисунки. Все это, видимо, придавало ему некоторый вес.
Вздохнув, Генри ровным тоном, шаг за шагом, в подробностях рассказал, что произошло. Он не стал распространяться о тенях в своем доме и о том, как пошел в дом Рэя вслед за восточными красавицами. Но чтобы рассказ соответствовал эмоциональному накалу, который все они испытывали, рейнджер описал свое волнение и уверенность в том, что случится что-то нехорошее, которые он испытал, глядя в окно хибары Рэя. Потом он рассказал о поезде. Все они его видели, поэтому Генри не стал ничего скрывать, и описал черный паровоз во всем его дьявольском великолепии, и пояснил, как даже с большого расстояния ощутил его черную силу. Пока он говорил, остальные согласно кивали. Генри видел страх на их лицах и сам вновь ощутил его.
– Думаю, что мы хотим, чтобы вы поняли, – сказал он Хили. – Нам необходимы гарантии, что вы предпримете какие-то шаги, чтобы нас защитить. Мы каждый день работаем в пустыне, а вы сидите в своем безопасном офисе…
– Мой офис не такой уж безопасный, – заметил суперинтендант.
– Тем более. Нам всем надо придумать… какой-то план, – Генри почувствовал, что теряет опору – больше говорить было нечего.
– Там что-то есть, – сказал Стюарт, – и я совсем не хочу встречаться с этим лицом к лицу.