Код да Винчи
Шрифт:
– Почему никто не доложил мне, что появилась наводка на Лэнгдона?
– Вы были заняты, говорили по телефону, и я…
– Где именно вы находитесь, лейтенант?
Колле продиктовал ему адрес.
– Имение принадлежит британцу по фамилии Тибинг. Лэнгдон преодолел немалое расстояние, чтобы добраться сюда, машина стоит внутри, на территории. Ворота под сигнализацией, но никаких следов насильного вторжения не наблюдается. Так что, судя по всему, Лэнгдон знаком с хозяином этих владений.
– Я выезжаю, – бросил в трубку Фаш. – Никаких действий без меня не предпринимать! Буду руководить всем лично.
Колле ушам своим
– Но, капитан, вы же в двадцати минутах езды! А мы должны действовать немедленно! Я его выследил. Вместе со мной нас здесь восемь человек. Четверо вооружены автоматами, у остальных при себе пистолеты.
– Дождитесь меня.
– Но, капитан, а что, если у Лэнгдона там заложник? Что, если он заметил нас и попробует уйти? Нам надо брать его сейчас! Мои люди заняли исходные позиции и готовы к операции.
– Лейтенант Колле, я приказываю вам дождаться меня, прежде чем предпринимать какие-то действия. Это приказ, ясно? – И Фаш отключился.
Совершенно потрясенный услышанным, лейтенант Колле выключил мобильник. Какого черта Фаш просит меня подождать? Впрочем, ответ лежал на поверхности. Фаш был знаменит не только своим звериным чутьем, но и гордыней. Фаш хочет присвоить всю славу себе. Показав фото американца по всем телевизионным каналам, Фаш хотел быть уверенным в том, что и его лицо будет мелькать на экране ничуть не реже. А работа Колле состоит в том, чтобы держать осаду до тех пор, пока на взятие «крепости» не прибудет босс.
Никаких действий Колле предпринять пока не мог, а потому погрузился в размышления. И на ум ему пришло еще одно объяснение. Промедление с арестом подозреваемого могло быть вызвано только одним обстоятельством: неуверенностью в виновности этого самого преступника. А вдруг Фаш считает, что Лэнгдон совсем не тот человек? Мысль эта показалась пугающей. Сегодня капитан Фаш из кожи лез вон, чтобы арестовать Лэнгдона, подключил даже Интерпол, а затем и телевидение. Но даже великий и безупречный Безу Фаш не переживет скандала, который поднимется, если он ошибочно обвинил известного американского ученого, показал его лицо по всем каналам, утверждал, что он – подлый убийца. И если теперь Фаш понял, что ошибся, тогда вполне понятен и оправдан его приказ Колле не предпринимать никаких действий. Единственное, чего не хватало в такой ситуации Фашу, так это брать штурмом частные владения ни в чем не повинного англичанина и держать Лэнгдона под прицелом.
Более того, теперь Колле вдруг со всей отчетливостью понял, в чем состоит еще одна странность этого дела. Зачем понадобилось Софи Невё, родной внучке жертвы, помогать подозреваемому в убийстве? Очевидно, агент Невё была твердо убеждена в невиновности Лэнгдона. Кстати, Фаш сегодня выдвигал сразу несколько версий, объясняющих столь непонятное поведение Софи. В том числе и такую: Софи, будучи единственной законной наследницей Соньера, уговорила своего тайного любовника Роберта Лэнгдона убить деда, и все ради денег, которые должна получить по наследству. Возможно, Соньер подозревал об этих ее намерениях, а потому и оставил полиции послание: «P. S. Найти Роберта Лэнгдона». Однако Колле был просто уверен: что-то здесь не так. Не того сорта была эта дамочка, Софи Невё, чтобы оказаться причастной к столь грязной истории.
– Лейтенант! – К нему подбежал один из агентов. – Мы нашли машину.
Колле прошел вслед за агентом ярдов пятьдесят, мимо ворот и дальше вдоль дороги. А потом посмотрел на противоположную ее сторону. Там в кустах, почти неразличимый в тени, был припаркован черный автомобиль «ауди». Судя по номерам, машина была взята напрокат. Колле дотронулся до капота. Еще теплый. Даже горячий.
– Должно быть, именно на этой машине сюда приехал Лэнгдон, – сказал Колле. – Позвоните в компанию по прокату. Выясните, не в угоне ли автомобиль.
– Есть, сэр.
Еще один агент сделал знак Колле подойти поближе к изгороди.
– Вот взгляните-ка, лейтенант, – он протянул Колле бинокль ночного видения, – на ту рощицу, что на холме, в конце аллеи.
Колле нацелил бинокль на холм, подкрутил колесики настройки. Постепенно в фокусе возникли какие-то зеленоватые очертания. Он навел бинокль на изгиб дорожного полотна, затем на рощицу. И, присмотревшись, заметил среди деревьев кузов бронированного фургона. В точности такого же, которому сам чуть раньше, тем же вечером, разрешил выехать с территории Депозитарного банка Цюриха. Он мысленно взмолился о том, чтобы это было просто совпадением, но в глубине души знал – таких совпадений не бывает.
– Вроде бы точно на таком фургоне Лэнгдон с Невё уехали из банка, – сказал агент.
Колле промолчал. Он вспоминал водителя бронированного фургона, которого остановил на выезде. Часы «Ролекс». Его явное нетерпение, стремление побыстрее уехать. А я не удосужился проверить груз.
И тут Колле понял, что в банке, сколь ни покажется это невероятным, кто-то укрывал Лэнгдона и Невё. Мало того, этот человек затем помог им бежать. Но кто? И с какой целью? Может, именно по этой причине Фаш приказал не начинать штурм без него? Может, Фаш понимает, что в эту историю вовлечены не только Невё и Лэнгдон, но и еще какие-то люди… И если Лэнгдон с Невё приехали сюда на бронированном фургоне, кто тогда сидел за рулем «ауди»?
За сотни миль к югу чартерный борт номер 58 летел над Тирренским морем. Несмотря на то что полет проходил гладко – тому благоприятствовала погода, – епископ Арингароса то и дело прижимал ко рту пластиковый пакет. Он был уверен, что ему вот-вот станет худо. От новостей, полученных из Парижа. Там все прошло совсем не так, как он ожидал.
Арингароса вертел на пальце золотое кольцо и пытался побороть охватившее его чувство отчаяния и страха. Все в Париже прошло просто ужасно. Епископ закрыл глаза и вознес молитву о том, чтобы у Безу Фаша хватило средств и сил исправить ситуацию.
Глава 64
Тибинг уселся на диван, поставил на колени шкатулку и долго любовался искусно инкрустированной на крышке розой. Сегодня самая странная и волшебная ночь в моей жизни.
– Поднимите крышку, – шепотом сказала ему Софи.
Тибинг улыбнулся. Не надо меня торопить. Больше десяти лет он искал краеугольный камень, а теперь мечта сбылась, и он хотел насладиться каждой долей секунды этого прекрасного ощущения. Он ласково провел ладонью по полированной крышке, бережно ощупал инкрустацию кончиками пальцев.