Код от чужой жизни
Шрифт:
Глеб пожал плечами:
– Это всего лишь версия. Но ты обязан ее проверить, ведь так?
– Да, – согласился Корбан. И добавил вежливо: – Спасибо за наводку, Глеб Геннадьевич. Однако Беклищеву понадобятся доказательства.
– Само собой, Игорь, само собой. – Глеб улыбнулся. – Уверен, ты найдешь доказательства. Со своей стороны, я готов посодействовать тебе и в этом. Да, и спасибо, что зашел. Я этого не забуду.
Корбан хотел подняться, но Глеб остановил его жестом.
– Подожди. Не одному Беклищеву нужна сегодня твоя помощь.
Начальник
– Ты, конечно, знаешь Маргариту Ковальскую?
– Конечно, – ответил Корбан.
– Мне надо, чтобы ты кое-что о ней разузнал. Но сделал это… тайно. Не привлекая внимания. Сможешь?
Корбан склонил лысую голову в знак готовности помочь и ответил:
– Думаю, что да. Что конкретно вы хотите о ней узнать?
– Меня интересует ее жизнь до того, как она устроилась в нашу компанию. Любая информация. Детали, мелочи… Все.
Корбан чуть прищурил холодные глаза и поинтересовался:
– Она вам чем-то насолила?
Взгляд красивых глаз Глеба тоже похолодел.
– Я должен отвечать на этот вопрос? – сухо осведомился он.
– Нет, – сказал Корбан. – Извините. К какому сроку вы хотите получить информацию?
– Чем быстрее, тем лучше.
Глеб снова выдвинул ящик стола, достал из него еще одну пачку стодолларовых купюр, перетянутую резинкой, и положил на стол перед Корбаном.
– Надеюсь, этого хватит?
Корбан взял деньги и молча положил их в карман.
…После того, как начальник службы безопасности покинул кабинет, Глеб взял со стола телефон и набрал номер Лики. Гудок… Еще один.
– Да, любимый, – проворковала из трубки Лика.
Глеб нахмурился.
– Я сто раз просил тебя не отвечать мне так по телефону, – с легким раздражением проговорил он. – А если бы с моего телефона тебе позвонил кто-нибудь другой?
– Кто?
– Неважно! – рявкнул Глеб. Но тут же взял себя в руки и произнес напряженным, но терпеливым голосом: – Лика, мы должны быть осторожными.
– Но милый…
– Не перебивай. Твой муж знает, что у тебя есть любовник.
– Что? – изумленно переспросила Лика.
– Только не пугайся. Он не знает, что это я. А это значит, что мы можем разрулить сложившуюся ситуацию.
– Но как?
– Слушай меня внимательно. Во-первых, ты должна пригласить Артемчика к себе…
12
Рита присела на край кровати. Она только что пришла из ванной комнаты, где принимала душ, и от нее пахло дорогим ароматным гелем.
Виктор отложил книжку, которую читал до ее прихода, на тумбочку, протянул руку и нежно погладил Риту ладонью по плечу.
– Не сегодня, – не оборачиваясь, сказала Рита. – Я слишком сильно устала.
Виктор убрал руку. Глядя на то, как Рита втирает в лицо ночной крем, грустно проговорил:
– Знаешь, а ты очень сильно изменилась.
– Правда?
– Да. Даже в постели.
– Вот как? – Рита, продолжая втирать в лицо
– Ты стала более жесткой. И требовательной. И еще ты… – Виктор сбился, но заставил себя закончить фразу: – …Ты все время пытаешься доминировать.
– Ну… – Рита пожала плечами, обтянутыми тонкой тканью халата, и улыбнулась. – Значит, я становлюсь более страстной. Тебе это должно нравиться.
Виктор на это ничего не сказал, лишь тяжело вздохнул. Потом проговорил негромко:
– Лешка с Лизой просили, чтобы ты зашла к ним и пожелала спокойной ночи.
– Чего это вдруг?
– Не знаю. Наверное, соскучились. В последнее время они очень редко тебя видят. Как, впрочем, и я.
– О’кей.
Рита поднялась с кровати, поставила баночку с кремом на ночной столик и вышла из спальни. Виктор посмотрел ей вслед грустным взглядом. Потом выключил настольную лампу, повернулся к стене и натянул одеяло на голову.
Когда Рита вошла в комнату детей, они уже спали. Комната была освещена тусклым светом ночника, и в этом неверном свете лица сына и дочери вдруг показались Рите незнакомыми. Словно это были чужие дети, но ей только что сообщили, что это ее сын и дочь.
«Какие глупости, – подумала Рита. – Я люблю своих детей. Люблю сильнее всего на свете».
Она наклонилась и поцеловала Лешку в прохладный лоб. Потом подошла к кровати дочери, так же нежно поцеловала ее в щеку и поправила одеяло.
Вернувшись в спальню, она обнаружила, что Виктор тоже спит. Или делает вид, что спит. Задумываться об этом ей не хотелось. Делает вид, что спит? Ну, тем лучше. Не будет болтать попусту и жаловаться на жизнь. Даст ей спокойно уснуть.
В последнее время, опасаясь приступов головной боли, которые становились все невыносимее, Рита не читала по ночам книг и заставляла себя ложиться в постель не позднее часа ночи. Заснуть удавалось не всегда, и тогда Рита просто лежала в постели, смотрела в черный потолок и стараясь ни о чем не думать. Она словно бы впадала в некое подобие транса, созерцая картины будущей богатой жизни, проносящиеся у нее перед глазами. Иногда вместо этих картин возникали сцены из ее прошлой жизни – дырявая одежда, вчерашний пустой суп в тарелках, пьяный муж, бьющий ее кулаком по лицу, смех его дружков и вечный запах перегара, который невозможно было выветрить из квартиры. А еще – швабра с тряпкой, унитазы и горы грязной посуды с остатками еды.
И это было хуже, чем если бы ей приснился кошмар.
…В эту ночь она смогла уснуть только часам к четырем утра. А в восемь поднялась по звонку будильника, приняла душ, оделась и, позавтракав мюсли, апельсином и чашкой кофе, отправилась на работу.
Возле офиса ее ждал сюрприз. Когда она выбиралась из машины, со скамейки поднялся небритый мужчина в сером старомодном пальто и быстро пошел к ней навстречу. Ритин водитель (а заодно и ее личный телохранитель) быстро встал у мужчины на пути. Тот остановился и крикнул: