Код "Уран" / Цитадель
Шрифт:
Рукотворный Эльбрус.
Каждый сектор имел свое предназначение, учтенное в неразрывной связи с другими секторами, и составлял с ними вместе единое целое — гигантский жилой комплекс. Секторы были спроектированы с двойными целями: как элементы всего здания-системы и как мини-автономные системы, способные просуществовать некоторое время в изоляции.
Вторая пятилетка ушла на строительство пятого эона — их отсчет решено было начинать с верха, такова была воля Архимеда. На этом этапе архитектор подключил ведущих специалистов-энергетиков, связистов, конструкторов и многих других, щедро оплачивая их труд. К месту стройки тянулись целые караваны с сырьем, потому что везти готовые изделия
Следующие десять лет Архимед возводил четвертый эон. Это был сложнейший этап, поскольку требовалось соединить вместе четыре крыла и корпус здания в неразрывный каркас, который бы не рассыпался от землетрясения и устоял при наводнении. К тому времени башня достигала около километра в высоту и уже привлекала к себе внимание издали, словно одиноко торчащая посреди равнины гора. Смех и издевательства над Архимедом как-то незаметно поутихли. Общества всех стран хотели знать, что происходит на месте стройки. Но Архимед отвернулся от людей и больше не желал давать никаких комментариев, кроме официальных пресс-конференций, которые планировалось устраивать по окончании строительства очередного эона.
И когда пятидесятилетний Спанидис провел вторую конференцию, мир наконец-то понял, что он не шутит. На строительную фирму Архимеда обрушилась лавина заявок о принятии в гражданство Термополиса. Но лимит оказался быстро исчерпан. Количество заявок в сто двадцать раз превысило вместимость комплекса: двести сорок миллионов человек пожелало стать гражданами Термополиса. В итоге, была создана общая база данных. Специально набранная команда отбирала претендентов по засекреченным параметрам, о которых знал круг избранных. Спанидису были нужны не просто люди, а люди определенного происхождения, расы, склада ума, пола, возраста, образования, рода занятий. Предложение стать гражданином города-здания могло поступить к любому жителю Земли, если команда Архимеда считала его подходящим. Любой мог стать обитателем Термополиса — равными шансами обладали бедняки в индийских трущобах и зажиточные обитатели особняков где-нибудь в Швейцарии.
Возведение Термополиса стимулировало развитие инженерной науки. Именно на месте стройки была изобретена масса новаторских приемов соединения каркасов, создан новый строительный материал — металлопласт, применены технологии строительного выращивания, когда каркас не соединялся из отдельных элементов, а наращивался путем холодного плавления материала, что обеспечивало монолитность структуры. Специально для внутренних стен разработали модели блоков — универсальные, с крепежами, поручнями, отверстиями, как для игрушечного конструктора. Это позволяло собирать блоки в любой последовательности и согласно плану текущего строительства. Аналогично были смоделированы пластины для внешней отделки. Все элементы постройки отвечали стандарту, разработанному в бюро Архимеда, и, кроме инженерных свойств, содержали характерный рисунок символов. Это мог быть круг или треугольник, крест или квадрат — то, что посчитали нужным в бюро.
Химический состав центрального стержня здания оставался в секрете. Некоторые объекты также имели ограниченный допуск, и служба безопасности тщательно проверяла всех, кто трудился там.
Третий эон возводился быстрее четвертого — шесть лет. Секторы собирались долями — из четырех сегментов, которые подтягивались к вертикальному стержню и соединялись между собой надежными балками-перекладинами, образуя огромное внутреннее кольцо вокруг главного стержня толщиной в двести метров. Секторы ложились один на другой и крепились к стержню, а также по
Второй эон возводился четыре года.
Первый, верхний эон, самый малый по объему, строился пять лет.
Термополис обрел свои контуры и стал заметен за десятки километров, напоминая издали гигантский сталагмит. Кто-то сравнивал его с египетскими гробницами, где похоронят заживо тысячи людей, кто-то называл людским термитником, иные — Ноевым ковчегом. Каждый наблюдатель находил в Термополисе что-то свое. Постройку уже никто не считал причудой. Все сходились во мнении, что это — новое чудо третьего тысячелетия.
Заключительные пять лет ушли на внутреннюю отделку, прокладку коммуникаций, лифтов, связи и размещение сложной техники. Строителей сменили инженеры и наладчики, а их — специалисты в еще более сложных областях. Термополис словно губка вбирал в себя частицы человеческой культуры, стремясь суммировать их и повторить в уменьшенной копии. Туда свозились книги, произведения искусства, древние экспонаты, уникальные предметы, различные виды техники, образцы горных пород, почвы, представители растительного и животного мира — все, чем располагала планета и само человечество.
К моменту завершения строительства Архимеду исполнилось семьдесят два года. Он плохо видел, страдал от артрита и гипертонии. Он чувствовал приближение конца, но еще не обрел покоя, потому что не завершил последние дела, связанные с Термополисом. Когда отгремели все фейерверки в честь открытия здания, когда прошли вечеринки и прочие официальные церемонии, государство Термополис провозгласило себя окончательно состоявшимся и полностью независимым от внешнего мира. Отобранные кандидаты — новые граждане съезжались в башню со всей планеты.
Но строительные работы продолжались. В последних уровнях еще трудились рабочие, и последние партии техники еще поступали в ангары. Термополис ожил: его сердце — генераторы — были запущены, его легкие — система вентиляции — нагнетала по трубам воздух, его глаза, уши и нос — автоматические системы — принимали и обрабатывали поступавшие данные. Но самым главным была его кровь — жители.
Дата смерти Архимеда Спанидиса неизвестна. Спустя год после запуска своего детища он бесследно исчез. Сын великого архитектора рассказывал, что в последние дни его отец был задумчив и часто сидел на балконе, разглядывая звездное небо.
Архитектор осуществил свою мечту.
Мечта стала реальностью не только для него, но и более чем двух миллионов людей, которые обрели новый шанс в жизни. Великий Термополис и сейчас стоит, всем своим видом давая понять, насколько могуществен человек.
17
Когда фильм закончился, в комнату вернулся Париж и повел гостей дальше.
Он любезно объяснял все, что знал, и отвечал на задаваемые вопросы, но Рик возвращался мыслями к архиву, к тому первому мгновению после просмотра фильма, когда не мог понять, где находится, а потом, заметив растерянное лицо Майи, потянулся к ней, как младенец тянется к матери, завидев ее после пробуждения. Девушка тоже протянула к Рику руки, и они неуклюже обнялись, чуть не вывалившись из кресел. Это был забавный и приятный момент, и Рик улыбался воспоминанию, следуя за Парижем по коридору.