Кодекс «Альтмана»
Шрифт:
— Пока нет. Мы работаем над этим.
Несколько секунд они стояли молча, глядя на свои начищенные до блеска туфли. Президент готовился к ненавистной игре. Принимать позы, угрожать, умиротворять, ставить словесные преграды и откровенно лгать. Оттягивать время. Ему предстояло исполнить опасный дипломатический танец, который очень легко мог стать смертельным.
В конце концов президент вздохнул, расстегнул пиджак и подтянул брюки.
— Что ж, давай побеседуем с его превосходительством. — Он потер ладони. — Начинается схватка.
Когда
Уловив оба эти намека, президент краешком глаза посмотрел на Оурея. Тот и сам чуть улыбался, и Кастилья понял, что его давнишний сподвижник тоже заметил противоречия во внешнем виде посла.
— Я рад тому, что вы смогли безотлагательно принять меня, — произнес посол с кантонезским акцентом, хотя, как было известно президенту, он умел говорить по-английски с безупречным оксфордским произношением. Он несколько лет учился в Лондонском университете. — Господин президент, вы, несомненно, знаете о причинах моей внезапной обеспокоенности. — By Баньтиаго продолжал улыбаться, но не протянул ладонь для рукопожатия.
Президент указал на своего помощника.
— Если не ошибаюсь, вы знакомы с руководителем моей администрации Чарльзом Оуреем, не так ли, господин посол?
— Мы встречались много раз, — чуть натянутым голосом отозвался By, демонстрируя, что попытка перевести разговор в другое русло не ускользнула от его внимания.
— Тогда, может быть, мы присядем? — сердечным тоном предложил Кастилья.
Он указал послу удобное кожаное кресло напротив стола. Посол опустился в него, а президент занял свое рабочее место. Оурей сел в кресло с прямой спинкой, стоявшее у стены чуть в стороне и поодаль. Ноги By Баньтиаго едва касались пола. Кресло было предназначено для рослых ранчеро из Нью-Мексико, и именно поэтому президент усадил туда посла.
Сдерживая улыбку, Кастилья откинулся назад и любезным тоном произнес:
— Я теряюсь в догадках относительно причин вашего визита. Быть может, вы просветите меня?
Глаза By сузились.
— Один из наших сухогрузов сообщил, что ваш фрегат «Джон Кроув» преследует его в международных водах.
— Нельзя ли предположить, что фрегат попросту идет тем же курсом, господин посол? — спросил Оурей.
Взгляд By стал ледяным. Он повернулся к Оурею:
— Поскольку скорость вашего фрегата намного выше, чем у заурядного грузового судна, но он уже несколько часов движется позади на одной и той же дистанции, то можно сделать только один вывод — «Джон Кроув» следит за «Доваджер Эмпресс».
— Я бы не сказал, что это единственный возможный вывод, — ровным голосом произнес Кастилья. — Нельзя ли поинтересоваться, где именно находится ваш корабль?
— В Индийском океане. — Посол посмотрел на часы. — Впрочем, к настоящему времени он мог достичь Аравийского моря.
— Понятно. И куда же он направляется?
— При всем уважении к вам, господин президент... этот вопрос вряд ли уместен. Корабль находится в международных водах, там, где суда любой суверенной страны имеют право идти в любой порт.
— Господин посол, мы с вами знаем, что это всего лишь слова. Любая нация защищает свои интересы — ваша страна, и моя тоже.
— Какие же интересы отстаивают Соединенные Штаты, преследуя безоружное коммерческое судно в международных водах?
— Именно это я пытаюсь вам втолковать, господин By. Мне ничего не сообщали о «Кроуве», и я не знаю никаких подробностей даже того, действительно ли ваш сухогруз находится неподалеку от нашего фрегата. Но я не думаю, что вы ошиблись, и могу только предположить, что данная ситуация возникла в результате какой-нибудь заурядной операции нашего военного флота.
— Слежка за китайским торговым судном стала для Америки заурядным явлением?
— Все это чушь собачья, и вы прекрасно об этом знаете! — вспылил президент. — Каковы бы ни были причины этой предполагаемой слежки, я их выясню. У вас все, господин посол?
By Баньтиаго даже глазом не моргнул. Он встал.
— Да, господин президент. Мне остается добавить только следующее. Мое правительство поручило передать вам, что мы будем отстаивать свое право свободно перемещаться в любой точке международных вод. Включая противодействие попыткам Соединенных Штатов остановить судно либо атаковать его.
Президент поднялся на ноги еще быстрее.
— Передайте своему правительству, что, если ваш сухогруз нарушает какие-либо международные законы, правила либо общепринятые ограничения, мы оставляем за собой право вмешаться, чтобы прекратить подобные нарушения.
— Я ознакомлю свое правительство с вашей точкой зрения. — By кивнул президенту и Оурею, четко развернулся и покинул Овальный кабинет.
Кастилья и Оурей смотрели вслед послу, пока за ним не закрылась дверь.
— Они не знают, какой груз перевозит «Эмпресс», — проронил наконец президент.
— Не знают. Но разве это что-то меняет?
— В обычной обстановке я бы сказал — нет. Но на сей раз я заметил в поведении посла особенную натянутость. Ты согласен?
Оурей сложил ладони между коленями и подался вперед:
— Я не уверен. Его последние фразы прозвучали как стандартное предостережение. Обычный дипломатический прием.
— Формальность, которой следовало ожидать. Однако By — великий мастер нюансов, и у меня возникло впечатление, будто бы он намекал, что его предостережение действительно является формальностью. В сущности, он давал понять, что это пустая угроза.