Коды новой реальности. Путеводитель по местам силы
Шрифт:
Никто не знает ни даты ее рождения (приблизительно относимого к 1719–1730 годам), ни даты смерти (случившейся в самом начале XIX века). Известно, что в миру она носила имя Аксинья Петрова и была женой полковника Андрея Федоровича Петрова, певчего при дворе Елизаветы Петровны. Когда Ксении было 26 лет от роду, Андрея Федоровича настигла внезапная смерть без покаяния. Событие это настолько потрясло Ксению, что она тут же отказалась от собственной личности, всем знакомым говорила, что умерла раба Божия Ксения, а Андрей Петрович, напротив, жив и здоров… Тут же она оделась в одежду мужа (и проходила в ней еще несколько лет, а когда она истлела, никогда не надевала ничего, кроме красной юбки и зеленой кофты: цвета формы Преображенского полка). Дом свой Ксения Георгиевна, двадцатишестилетняя вдова, весь
Милостыни она не просила, но принимала охотно (копейку называла «царем на коне» – на тогдашней копейке изображался всадник); впрочем, все деньги, которые ей подавали, Ксения тут же раздавала другим нищим. Удивительно при всем том, что апокрифы о Ксении Петербургской, которым в силу русской традиции положено быть максимально сусальными, не обходят таких эпизодов, которым в других житиях никогда не нашлось бы места: один раз уличные мальчишки довели ее своими насмешками, и она гонялась за ними с палкой; есть множество свидетельств о том, что она не любила возражений и всерьез сердилась, когда ее распоряжения не исполнялись… И дело тут не в одном юродстве, не в том, что русскому юродивому традиционно многое позволено – и палкой стукнуть собеседника при случае, и наорать на непонятливого, – но в том, что за Ксенией Петербургской с самого начала признавали некую власть, и не только духовную. Сорок пять лет она прожила полноправной хозяйкой Петербургской стороны – и другой хозяйки у этой местности быть не могло. Сильно подозреваю, что любить власть мы способны лишь в таком ее обличье, и лишь у такой власти есть подлинно человеческое лицо.
Особенность Ксении Петербургской, исключительность ее не только в том, что это единственная канонизированная русская юродивая восемнадцатого века, не в том только, что само русское юродство приобрело в ее трактовке новый облик (почти никаких политических пророчеств, минимум эпатажа – часто юродивые имитировали буйное, агрессивное помешательство, да и о безумии – даже показном – в случае Ксении говорить невозможно).
Когда она раздала все имущество – свое и покойного мужа, родные потребовали ее медицинского освидетельствования, но на все вопросы она отвечала разумно и ясно, и в последующем ее поведении не было никаких особенных странностей, кроме уже упомянутого требования называть ее Андреем Федоровичем, только Андреем Федоровичем…
Главное же отличие Ксении в том, что основным ее занятием, помимо непрестанной молитвы, было устройство чужого семейного счастья.
Говорили, что и сама она в браке была очень счастлива, пока в двадцать шесть лет не овдовела. Ксения Петербургская непрестанно занималась тем, что обустраивала личную жизнь обитателей Петербургской стороны, и сегодня к ней чаще всего прибегают именно за помощью в делах семейных. Сохранилось множество преданий о ее помощи; самое интересное выглядит так.
Та самая Параскева Антонова, которой Ксения отписала весь свой дом, принимала ее часто и с особенным радушием, тут все понятно. Однажды Ксения, забредя в гости, сказала ей сурово: «Сидишь тут чулки штопаешь, а того не знаешь… (обычная, кстати, у нее формула: сидишь тут пироги печешь, а того не знаешь…). Тебе Господь сына послал, беги скорей на Смоленское кладбище!» При всей странности слов блаженной Антонова привыкла ее слушаться и побежала на Смоленское: там извозчик сбил беременную женщину, которая тут же умерла в преждевременных родах. Ребенок, однако, был жив, и Антонова, пожалев мальчика, взяла его к себе. Его удалось выходить, но никаких сведений ни об отце, ни об имени и местожительстве матери получить не удалось. Мальчик так и вырос в бывшем доме Ксении, достиг больших чинов, оказался идеальным сыном…
В другой раз Ксения сказала молодой девушке, в семье которой тоже любила бывать: «Сидишь тут, а на Охте твой муж жену хоронит!» В этом апокрифе все еще трогательнее: девушка, конечно, тут же побежала на Охту, увидела там молодого вдовца, лишившегося чувств на могиле жены, принялась за ним ухаживать и вскоре сделалась ему благочестивою супругою. Историй таких о Ксении рассказывают множество, и все они достоверны именно потому, что действуют в них какие-то бесконечно узнаваемые, удивительно петербургские персонажи: пожилые полковники, которых Ксения исцелила по их молитве; молочницы, няньки, которые вот не поверили докторам и побежали к Ксении за советом, – и от прикосновения блаженной или от земли с ее могилы дитя исцелилось… Земля эта пользовалась таким спросом, что насыпь над могилой Ксении разнесли за одну ночь; насыпали новую – и новую разнесли, так и растаскивали, пока не построили часовню…
Но рассказ о Ксении (в обывательских пересказах слишком часто сводящийся к описанию ее помощи в делах семейственных, учебных и служебных) был бы убог и неполон без того, что составляло главное содержание ее жизни: она никогда не молилась на людях и только ночью, выйдя за город, в поля (поклонницы подсмотрели), неустанно клала поклоны, молясь до самого утра [18] .
В общем, Ксения Блаженная – скоропомощница в земных делах, так же, как и святая Матрона Московская. Если вы нуждаетесь в помощи или утешении, самое время направиться к ее часовне и попросить ее донести вашу молитву до Всевышнего.
18
Источник:статья Дмитрия Быкова
Разумеется, это относится к тем людям, которые исповедуют православную веру. Для буддистов, мусульман и язычников существуют другие обряды. Хотя «намоленное» место работает в любом случае и сила его энергетики может быть весьма высокой и «рабочей» не только для христиан. Я не раз слышал подобные истории. К тому же люди, которые приходят ко мне, знают, что я часто работаю с языческими богами, но им не обязательно в них верить и поклоняться, чтобы получить желаемый результат.
Стрелка Васильевского острова
Это «положительное» место силы Санкт-Петербурга. Находится в восточной оконечности Васильевского острова в Санкт-Петербурге.
Васильевский остров начал застраиваться ещё в петровские времена. В 1716 году был утверждён проект архитектора Доменико Трезини, согласно которому здесь должна была появиться замкнутая трапецевидная площадь, окружённая по периметру жилыми домами. Однако вскоре Пётр I решил сделать стрелку культурным и деловым центром города. Под эти цели Трезини в 1719–1721 годах создал новый проект, предусматривавший постройку правительственных учреждений – здания Двенадцати коллегий, а также Биржи, Гостиного Двора и собора.
В начале 1720-х вдоль Большой Невы заложили фундаменты под Кунсткамеру и дворец царицы Прасковьи Фёдоровны, который в 1727 году был отдан Академии наук. Но северный берег оставался портовым районом, менее благоустроенным. Здесь вдоль Малой Невы по проекту Трезини возвели Гостиный Двор (1722–1935, сохранился фрагмент), а также дома Апраксиных, Демидовых, Нарышкиных, Лопухиных. В 1730-е сюда был переведён порт, и в этих зданиях разместились биржа, таможня, склады товаров. Между академическим и торговыми комплексами располагалась обширная неблагоустроенная территория.
В 1750-е посередине площади по проекту И. Я. Шумахера был поставлен специальный павильон для Готторпского глобуса. Согласно плану 1767 года, утверждённому Комиссией о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы, пустующую территорию следовало оформить в подковообразную площадь. За шесть лет с 1783 по 1789 год по проекту Джакомо Кваренги на берегу Большой Невы были построены главное здание Академии наук, а также вогнутая часть северного пакгауза (1795–1797).
В 1805–1810 годах архитектор Тома де Томон построил на пустой площади между этими районами новое здание биржи, отвечавшее потребностям растущей экономики России. Величественное здание выполнено в стиле античных храмов. Перед зданием архитектор установил две Ростральные колонны. Ансамбль завершают расходящиеся крыльями от Биржи здания южного и северного пакгаузов и таможни, построенные в 1826–1832 годах архитектором И. Ф. Лукини.