Кофе для олигарха. Месть на десерт

Геррер Мария

– Нечего мне слушать. Завтра же отведу тебя в поликлинику. У меня там знакомая. Все сделают быстро. Сколько от тебя проблем! Вся в папашу пошла, такая же тупая!

– Нет, я никуда не пойду!

– Еще как пойдешь! – закричала мама. – Или ты мне не дочь!

– Мама, не надо! Не говори так! – разрыдалась я в голос.

– Ты меня до инфаркта доведешь, дрянная девчонка! За что, за что мне все это?!

Дверь распахнулась. Наши крики услышал Павле Борисович. Он стоял на пороге моей комнаты и сердито глядел на нас.

– Что тут происходит? – строго спросил

он. – Что за вопли на ночь глядя?

– Эта дура залетела, представляешь? Вот так просто нагуляла ребенка. Мужик ее послал. А она отказывается делась аборт, - мама схватилась за сердце и рухнула на стул. – Она меня угробить решила!

– Пожалуйста, послушай меня, мама! – я пыталась докричаться до нее. Но понимала, что это бесполезно. Она не хочет меня слышать.

Павел Борисович подошел ко мне и отвесил звонкую пощечину. От нее у меня зазвенело в ушах. Я почувствовала вкус крови на губах.

– Дрянь, неблагодарная, испорченная дрянь! – прорычал он мне в лицо. – Мать пожалей. Только о себе и думаешь. Слушай что она тебе говорит и не перечь!

От неожиданности я остолбенела и перестала плакать. Держалась за щеку и не верила в происходящее. Было больно и унизительно. Меня никогда не били. Мама только кричала, но руку на меня не поднимала. А тут какой-то посторонний мужик ударил. И за что? Он даже разбираться не стал кто прав, кто виноват.

– Спасибо, Паша, - произнесла мама. – Давно надо было привести ее в чувство. Совсем распустилась.

Я не верила своим ушам. Мама благодарит Павла Борисовича за то, что он дал мне пощечину?

– Ну, успокоилась, истеричка? – Павел Борисович взял меня за плечи, крепко тряхнул. – Очнись уже. Хватит изображать невинную жертву. Кончай комедию ломать.

– Даю тебе три дня на размышление, - мама резко поднялась со стула.
– Или ты делаешь аборт, или убирайся к своему мужику и крути мозги ему. Мне такая дочь не нужна! Или слушай меня, или живи как знаешь. Ты мне тут с ребенком не нужна!

Я не верила своим ушам. Мама отказывается от меня?

Павел Борисович заботливо обнял ее за плечи.

– Не волнуйся, милая. Она того не стоит, поверь. Нервы дороже.

Они вышли. А я все еще стояла посреди комнаты и не могла поверить в то, что сказала моя мама. Щека после удара горела. Я машинально потерла ее. Неужели мама это серьезно сказала? Да, она не шутила. Так не шутят.

Мама позволила своему мужчине оскорбить меня. Это было больнее пощечины.

Но я и правда пришла в себя. И разозлилась.

Не дождутся они от меня аборта. Я уже решила, что буду рожать, так и будет. Не дочь я ей? Ладно. Слезы снова потекли из глаз. Неужели можно вот так просто отказаться от меня? Я ей дороже какого-то старого и занудного Павла Борисовича? Похоже да. Свой выбор мама сделала.

Тогда пусть отдаст то, что отец оставил мне, и я уйду. Завтра поговорю с сестрой. Она подскажет, что мне делать. Может, первое время поживу у нее. У Ирины большая квартира, найдется и мне уголок. Это же ненадолго. Сниму квартиру, или комнату. Буду экономить. Проживу как-нибудь.

Легла в постель, но спать не могла.

Ночь прошла тяжело. Я то начинала плакать, то успокаивалась. Надежда, что все образуется время от времени вспыхивала в душе, и тут же гасла. Мама настроена серьезно. Я тоже. Мы с ней не придем к соглашению, это уже ясно. Может, Ирина поможет нам понять друг друга?

В институт я не пошла. Голова болела, лицо опухло. И под глазом кровоподтек. Павел Борисович сильно ударил меня. Этого я ему никогда не забуду. Старый урод!

Завтракать мама меня не позвала. Да мне и не хотелось. Я не успела позвонить сестре. Она сама пришла в обед. Я лежала на кровати, завернувшись в плед. И думала о том, что будет со мной и с ребенком.

Ирина села рядом со мной, погладила по плечу:

– Привет, сестричка.

– Привет, - я села на кровати, поплотнее завернулась в плед. Меня знобило оттого, что я перенервничала.

– Мама позвонила, сказала, ты дуришь. Что за глупости ты напридумывала?

– Мама тебе все рассказала?

– Да, что ты беременная и решила рожать.

Я молчала. А что тут скажешь?

– Ты что, серьезно? – удивилась сестра. – Всю жизнь себе испортишь, глупенькая. Кому ты потом нужна будешь с ребенком?

– Может, и никому. Ребенок мне нужен.

– Да брось, - отмахнулась Ирина. – Сделай аборт и нет проблемы.

– Я не могу. Он живой, - прошептала я.

– Какой живой? Эмбрион? Нет у него еще ничего. Ни рук, ни ног, ни мозгов, ни сердца. Комок клеток и все.

– Неважно… Он растет.

– Ой, дурочка! – Ирина похлопала меня по коленке. – Сама подумай. На шута он тебе сдался? Я дважды это проходила. Двое родов это просто ужас. Маленький ребенок - это очень тяжело. А у меня муж есть. И то изматывалась до предела. До трех лет просто кошмар. А потом еще сложнее. Ты даже не представляешь, как трудно их растить и воспитывать. Пока маленькие они постоянно плачут. Пеленки, стирка, готовка. Баночки, бутылочки. То перегрела их, то недогрела. Чуть не досмотрела – заболел. Носишься по поликлиникам. Без мужа я бы просто не выдержала. И денег надо немерено, - сестра зашлась в красноречии.
– Так что хватит дурью маяться. У тебя вся жизнь впереди. Ты в институте учишься. А родишь – поставишь на себе крест. И где ты жить собираешься, если не секрет? Мама сказала, что с ребенком тебя тут не оставит. Или ты судиться с ней будешь? – насторожилась Ирка. – Так это нехорошо. Не по-человечески. Она столько в тебя вложила.

– Тут я не останусь. Квартиру сниму. Хочу у мамы отцовских денег попросить. Еще года еще не прошло, как я перевела их на ее счет. Что-то наверняка еще осталось.

– Нет, так не пойдет, - лицо Ирины приняло жесткое выражение. – Она тебя все эти годы кормила, одевала. Ты жила за ее счет.

– Так отец много оставил.

– Неважно, сколько он оставил. Важно, что мама в тебя столько вложила. А ты ведешь себя как неблагодарная свинья, - начала заводиться сестра. Когда-то она пыталась забрать у матери свою долю. Не получилось. Похоже, у меня тоже не получится. – Не надейся, отцовых денег ты не увидишь.