Кофе с сюрпризом
Шрифт:
– Ты что-то хочешь сказать мне, Юджи?
Она залилась помидорным румянцем и, по обыкновению, спряталась за книксеном.
– Не знаю… важно это или нет… Просто когда я относила книгу в библиотеку, ну, ту книгу, «О правах дворянина»… Там закладка была переставлена. И… я очень извиняюсь… я посмотрела, куда она переставлена.
Я отложила письмо и поощрительно подняла бровь:
– И куда же, Юджи?
– На главу о похоронах, – пролепетала она, совершенно теряя уверенность. – Точнее, про то, в каких случаях леди положено носить траур…
По спине у меня пробежал холодок. Я безразлично
– Что ж, у мисс Купер весьма эксцентричное чувство юмора. А чувство меры отсутствует напрочь. Не воспринимай это всерьёз, Юджиния. Каждый второй нежелательный гость, коему приносят «Права», считает своим долгом оригинально пошутить в ответ. Дядя Клэр, к примеру, предпочитает мучить меня главой о том, как настоящая леди должна выбирать супруга, если родители не выбрали ей такового. Немногим более остроумная шутка, по моему мнению… А сейчас иди и скажи мистеру Маноле, чтобы через полчаса он приготовил автомобиль. Я собираюсь отправиться в «Старое гнездо».
Юджиния, заметно воспрянувшая духом, пискнула что-то вроде «сию секунду, леди», и умчалась с неподобающей моему будущему секретарю – учитывая способности девочки, это становилось всё более вероятным – поспешностью.
Я же отложила все документы и целых четверть часа сидела неподвижно, уставившись в противоположную стену.
Дышать отчего-то было тяжело.
Откровенно признаться, я опасалась, что после сегодняшней ночи мне будет неловко находиться в обществе Лайзо. Но, увидев его около машины – беспечного, как всегда, в любимом «лётчицком» свитере цвета небелёной шерсти – выдохнула с облегчением. Лайзо нисколько не изменился; так с чего бы меняться нашим отношениям и мне самой?
Впрочем, обходить произошедшее деликатным молчанием я также не собиралась.
– Наверное, мне следует поблагодарить вас за спасение жизни.
Лайзо откликнулся не сразу, точно сомневался, обойтись ли простой формальностью, дабы сгладить возможную неловкость, или ответить смутительно, но честно.
– Вы уже отблагодарили меня более щедро, чем я мог надеяться, – произнёс он наконец без обычного своего наигранно-просторечного говорка. – Хотя я был бы счастлив уже тем, что вы целы и невредимы.
Мне хотелось сказать, что трагическое амплуа ему не идёт, но не стала; похоже, Лайзо говорил от чистого сердца. Вместо этого я призвала на помощь холодную рассудочность и произнесла, точно сомневаясь:
– Счастливая случайность, что вы сумели угадать, что я в беде… или не случайность?
Он неожиданно усмехнулся:
– Был бы рад сказать, что почувствовал неладное и поспешил спасти вас, но ничего подобного, к сожалению. Я проснулся посреди ночи оттого, что услышал, как кто-то пытается вскрыть заднюю дверь… – Лайзо запнулся. – Уж такие вещи я чую, поверьте. Особенно когда лезет чужой. Словом, я проснулся и решил поглядеть, кто это там в двери скребётся. Выбрался через окно, обошёл особняк, встал за спиной у незваного гостя и спросил вежливо, чего ему надо. А он – бежать. Я за ним. Схватил его за рукав, смотрю – ба, старый знакомец, «Джим» из парка! Хотел я его спеленать да посадить в гараж до утра, а там пусть бы Эллис разбирался, да у этого паршивца нож оказался. А я, как назло, и обуться-то не успел, об остальном не говоря. И ладно бы Джим-Освальд толком драться бы не умел, а он неплох оказался…
– Вы не ранены? – перебила я Лайзо. Надо же, Освальд Ривс пытался залезть ко мне в особняк… Да ещё с оружием. Получается, арестовать его Эллис не смог? Ох, не зря мистер Бьянки говорил о плохих предчувствиях.
– Я-то? – с лёгкой обидой переспросил Лайзо. – Чтоб меня да такой сопляк ранил? Это ему надо ещё десять лет учиться ножом вертеть, а потом десять лет по улицам драться. Он отмахнулся, заставил меня выпустить его, через забор перевалился – и по переулку дёру дал. А я решил вернуться и проверить, не было ли у «Джима» подельника. В переулках того «Джима» пускай другие ловят – не один я ваш особняк сторожу.
– Дядя Рэйвен отправил своих подчинённых? – уточнила я, чувствуя одновременно и облегчение, и, по привычке, раздражение – настойчивая забота маркиза сейчас оказалась отнюдь не лишней.
– Ну, не Эллис точно, – уклончиво ответил Лайзо. – Так вот когда я ходил-проверял, то и заметил, что с вами беда. Тут одного взгляда довольно… тем, кто видеть умеет.
Воцарилось неловкое молчание. Я, отвернувшись к окну, разглядывала проплывающие мимо дома и деревья, посеревшие сейчас, когда солнце окончательно скрылось, но видела только отражение Лайзо в слегка запотевшем стекле.
– Почему именно полынь и вербена? – спросила я тихо, машинально касаясь крошечного мешочка с травами под корсажем платья. Сквозь слои плотной ткани оберег не чувствовался совсем, но мне мерещилось иллюзорное тепло.
Свежий, резковатый аромат иллюзией точно не был.
– Ну, если про них как про лекарства говорить, то от запаха полыни и вербены сердцебиение ровней делается, сон спокойнее, страхи отступают, – уклончиво ответил Лайзо. – А неучи суеверные, вроде меня, считают, что эти травки злых духов отпугивают. И мертвецов, – добавил он совсем тихо.
Я вздохнула и отнюдь не аристократически прижалась лбом к холодному стеклу.
– Мистер Маноле, после того, что произошло ночью, глупо было бы с моей стороны называть подобные вещи «суевериями». И ещё более глупо было бы утверждать, что я могу справиться сама со всеми… трудностями.
Перед последним словом я запнулась, едва заметно, но Лайзо уловил паузу и истолковал её правильно.
– Значит, вы у меня просите совета, Виржиния?
Не «леди Виржиния», как меня по привычке зовут все старые друзья, и даже не просторечно-обыденное «мэм».
Днём. При свете солнца. Вне… особых обстоятельств.
Щёки точно жаром обдало.
– Да. Совета.
– Отложите пока эти дневники подальше, – без колебаний ответил Лайзо. – Хоть бы до следующей луны. Над изголовьем повесьте ловец снов. Мешочек с травами держите ближе к телу. А если есть у вас вещь, от которой вам всегда становится тепло и спокойно, то кладите её рядом с кроватью, когда спите.
Я опустила ресницы, вспоминая, есть ли у меня нечто подобное. Пожалуй, бабушкино кольцо – роза чернёного серебра… и браслет, подарок Крысолова.