Когда боги смеются
Шрифт:
– Иди к черту, - невыразительно отмахнулась Настя.
– Пользуешься тем, что я сегодня инвалид, и позволяешь себе. Второй вариант - он действительно торчал в закутке возле туалетов и не попал в камеру, но в клубе он все-таки был. О чем это говорит?
– Ну и о чем?
– поддел ее Коротков.
– Вот как ты есть начальник, то должен понимать, что вопрос не риторический, а вполне адресный. Если ты назначил меня старшей в группе, то я тоже должна наблюдать за умственной работой своих подчиненных. Вопрос к Мише.
– Ничего
– возмутился Юрий.
– Как это я тебя назначил? Тебя Колобок назначил, нечего на меня спихивать.
– Он назначил, а ты не препятствовал, стало быть, ты с ним солидарен. Я за это с тобой еще поквитаюсь, вот подожди, голова пройдет, и ты свое получишь. Мишенька, говори, что думаешь.
– Если Фанат - действительно фанат, то, по идее, он должен находиться там, откуда видно сцену. Если же он...
– Доценко уставился глазами в потолок, в задумчивости покусал нижнюю губу.
– А черт его знает, Настя, почему он не хочет смотреть. Вряд ли он прячется, какие у него основания думать, что мы его ищем в клубе?
– Это ты зря, - снова встрял Коротков.
– Не идиот же он, должен понимать, что если за ним два трупа, то милиция его ищет. Не ходить он не может, это выше его сил, а торчать на виду боится, вот и ограничивается впечатлениями на слух. И какой твой третий вариант?
– Третий вариант самый простой, но для нас тупиковый. Девочка Женечка плохо рассмотрела своего поклонника и плохо его помнит. Он был в клубе, но она его не узнала. Это означает, что его портрета у нас нет, и человека, который может его узнать, у нас тоже нет.
Звонок телефона ударил Настю с такой силой, что кровь в голове запульсировала. Она поспешно схватила трубку, пока трель не раздалась во второй раз.
– Ася, - послышался растерянный голос Чистякова, - щенок заболел.
– Чем заболел?
– глупо спросила она.
– А я знаю? У него понос и рвота, лежит такой несчастный, даже не встает. Ася, что делать-то?
– Господи, - заметалась Настя, - что же делать? Леша, я не знаю. Ты же говорил, что у тебя когда-то была собака. Что вы делали, когда она болела?
– Да я маленький был тогда, я не помню. Наверное, надо его к ветеринару нести...
– Ну так неси!
– Я не могу, ко мне через пятнадцать минут ученик придет. И после него еще двое. А есть такие ветеринары, которые на дом выезжают?
– Есть, наверное, надо номер телефона узнать. А нос щупал?
– Щупал. Горячий. Ася, мне так страшно, а вдруг он умрет?
Настя прижала ладонь ко лбу, снова замаячил призрак головной боли, которая грозила разорвать черепную коробку.
– Подожди, Лешик, не паникуй. Я попробую узнать телефон ветеринара. А ты пока...
Тут она заметила, что Коротков делает ей какие-то знаки, сопровождая их активной мимикой.
– Сейчас, Леш, минутку. Что?
– спросила она у Юрия.
– Левомицетин помогает. Пусть засунет ему четверть таблетки, если щенок отравился, то это поможет.
– Думаешь?
– Точно знаю.
– Леша, у нас есть левомицетин?
– Сроду не было.
– Попробуй у соседей спросить, у Маргариты Иосифовны, У нее дома целая аптека.
– И потом что?
– Потом надо засунуть Парню четверть таблетки в пасть. Давай, Лешик, ищи лекарство, а я пока насчет ветеринара узнаю.
Она положила трубку и сжала руками виски, будто пытаясь остановить нарастающую боль. Лекарство! Колобок дал две таблетки, она выпила только одну. Выдвинув ящик стола, Настя схватила белый конверт, в который положила заветную таблетку, налила воду в стакан.
– Ребята, извините, прервемся на минуту, ладно? Я Чернышеву позвоню.
Через несколько минут она записала номер телефона ветеринара, который выезжает на дом, и перезвонила Алексею. К телефону никто не подошел, наверное, Чистяков ходит по соседям в поисках левомицетина.
– Кстати, о болезнях, - подал голос Миша Доценко.
– Может, у нашего Фаната тоже сделалось расстройство желудка? У него нет работы в ночную смену, у него есть все возможности узнавать о месте и времени выступлений группы, и он ни от кого не прячется, и девочка Женя не ошиблась. Просто у него банальный понос.
– Ага, или приступ мигрени, как у Аськи, - снова съехидничал Коротков. Наш убийца - нежный цветок душистых прерий.
– А что? Раз он убийца, так не человек, что ли?
– возмутился Миша.
– Не ест, не пьет, в туалет не ходит, не болеет? Да он точно такой же, как мы. И может отравиться недоброкачественной пищей.
– Поел ядовитых грибочков и умер, - прокомментировал Юрий.
– И почему нам до сих пор ни разу так не повезло, а? Ловим мы душегуба, ловим, вычисляем, улики на него собираем, чтобы следователю было с чем в суд его отправлять, все ноги истоптали, а он возьми и помри от пищевого отравления потерпевшему на радость и нам на облегчение. Мечтатель ты, Мишаня.
– Я не мечтатель, а оптимист. Просто если он и в самом деле не пришел в клуб только из-за болезни, то у нас есть все шансы его отловить в самое ближайшее время. Он поправится, придет на выступление. Женя Рубцова его узнает, дальше - дело техники. А вот если он не пришел по другой причине, то вопрос о его поимке затягивается на неопределенное время. Я прав, Анастасия Павловна?
– Ты прав, Михаил Александрович. Слушай, - Настя приподняла телефонный аппарат и сосредоточенно пыталась чтото рассмотреть на его корпусе, - какую пимпочку тут надо подкрутить, чтобы он орал потише? Еще одного такого звонка я, пожалуй, не выдержу.
Доценко быстро отрегулировал громкость звонка и поставил аппарат на место. Сделано это было вовремя, потому что буквально через три секунды раздался звонок, правда, на сей раз больше похожий на треск.
– Ася, я не могу!
– с надрывом произнес в трубку Чистяков.