Когда боги спали
Шрифт:
И вдруг Найя сказала ему:
— Что же ты наделал, парень?
— Ничего, маленькая кормилица, — ответил Сафар.
Но она метнула раскаленную молнию ему в сердце, и ложь стала невыносима.
Вокруг столпились другие козы и начали обвинять его.
— Он убивал, — сказала одна.
— Наш Сафар? — спросила другая.
— Да, — сказала третья. — Наш Сафар убивал.
— Это правда, парень? — спросила Найя, не скрывая отвращения.
— Но это были всего лишь демоны, маленькая кормилица, — ответил он.
— Потрясающе, —
— Они напали на караван, — возмутился он.
— Ох, Сафар, — сказала Найя. — Мне так стыдно за тебя. — Она боднула его, сбив с ног. Острые камни впились в ягодицы. — Наверное, ты воспользовался магией, — сказала Найя.
— Я не смог удержаться, маленькая кормилица, — признался он. — Честное слово, не мог.
Найя встала на дыбы, превратившись в Кетеру, его беременную сестру. Длинный белый халат облегал распухший живот, где зарождалась новая жизнь.
— Найя говорит, что ты убивал, — сказала сестра. — И для этого пользовался магией.
Он не ответил.
— Посмотри на меня, Сафар, — сказала сестра.
— Не могу, — сказал он. — Мне стыдно.
Она указала вниз, где лежало тело демона.
— Это ты сделал, Сафар? — спросила сестра.
— У меня не было выбора, Кетера! — вскричал он. — Они убивали людей! — Сафар указал на демона. — Он собирался убить девушку!
Лицо Кетеры вдруг подобрело.
— Бедный Сафар, — сказала она. — Такой нежный парень. И вот ты столкнулся с насилием и смертью. А ведь они могут теперь никогда не оставить тебя в покое.
Сафар застонал и осел на землю. Он услыхал, как сестра подошла ближе, и ощутил аромат ее духов, когда она присела рядом с ним, чтобы успокоить его.
— Давай-ка я отведу тебя домой, Сафар, — сказала она.
Он попытался подняться, но не смог. Конечности перестали слушаться, и он мог лишь стонать.
Висков коснулась холодная вода. Мягкая влажная тряпка отерла ему лицо, и он ощутил, как смылись все его прегрешения. Осталась лишь жажда. Но что это была за жажда, о боги! Он открыл рот. Но вместо воды ощутил на языке холодное молоко и стал жадно лакать его, как изголодавшийся котенок.
— Сафар, — произнес чей-то голос. Голос нежный и ласковый, как это молоко. — Сафар, — вновь позвали его.
Он выплыл из темноты и увидел глядящее на него ласковое лицо с темными, миндалевидными глазами, исполненными нежной заботы. Шелковым покрывалом ниспадали вниз длинные черные волосы. Полные розовые губы раздвинулись в улыбке, обнажая зубы белые, как Луна Снегов.
— Кто ты? — слабо пробормотал он.
Улыбка стала еще нежнее.
— Меня зовут Астария, — сказала она.
— А я тебя знаю? — спросил он.
Она рассмеялась. Смех звучал тихой музыкой.
— Ну конечно, знаешь, — сказала она. — Я та девушка, которую ты спас.
— Так, значит, ты не моя сестра, — сказал он.
Она рассмеялась
— Нет, я не твоя сестра. Я — Астария.
— Ну что ж, спасибо богам и за это, — сказал он.
И погрузился в глубокий, безмятежный сон.
7. Соглашение
Когда караван прибыл в Киранию, Сафар узнал, что значит быть героем.
Он и Ирадж ехали впереди, вместе с Коралином, восседая на лучших скакунах хозяина каравана. Этим чистокровным лошадям в гривы и хвосты вплели разноцветные ракушки и бусины. Позади, под охраной оставшихся в живых солдат, шел сам караван. Позванивали колокольчики, развевались знамена. В воздухе плавали запахи экзотических товаров из далеких краев. Впереди бежал мальчуган, неся на палке голову демона. У чудовища были открыты неподвижные глаза, а в разинутой пасти торчали в несколько рядов окровавленные клыки.
Сафар ощущал себя участником причудливого варварского действа. Схватка осталась где-то далеко в прошлом, почти в нереальности. Тем не менее перед глазами подпрыгивала эта вот окровавленная голова. Воспоминания о сражении были смутными, как из сновидения. И словно не он, а кто-то другой сотворил то могучее заклинание, обрушившее вниз лавину. В теле не сохранилось воспоминаний о той магической мощи. В то утро, перед тем как караван двинулся в путь, он, спокойно сосредоточившись, попытался овладеть хоть частью той силы. Но она ему не давалась, а может быть, думал он, ее и не существовало вовсе. Может быть, лавина сама по себе явилась на свет волею случая. И убил демонов не Сафар Тимур, а стихия.
Они обогнули последний поворот, и обрушившийся на них взрыв эмоций разогнал все воспоминания. Сафар увидел одного из братьев Убекьян, забравшегося на старую каменную арку, обозначавшую въезд в деревню. Не без удовлетворения Сафар отметил, как глаза у парня расширились от страха при виде головы демона. Парень тут же спрыгнул и исчез из виду, улепетывая с криком, извещающим деревню о прибытии каравана.
Ирадж подъехал поближе к Сафару, сияя от гордости и указывая на веселые ленточки, развешенные на деревьях вдоль дороги. Он хотел что-то сказать, но впереди зазвучала радостная музыка.
Улыбка удовольствия заиграла на лице Коралина.
— Здорово, — загремел он, — что ваши друзья и семьи устраивают вам достойный прием.
В течение двух дней после схватки люди каравана зализывали раны, восстанавливали поломанное, обмывали погибших и заворачивали их в белое льняное полотно. Тела погрузили в фургон для дальнейших похоронных церемоний. Пока Сафар отсыпался, Коралин сообщил в Киранию, что молодые люди живы и здоровы. Трезвомыслящий Ирадж рассказал Коралину о стаде, оставшемся на горном лугу, и эту новость тоже передали в деревню, дабы послали мальчика в горы забрать коз и лам.