Когда боги спали
Шрифт:
Однажды им пришлось перелетать через невысокий горный кряж. Когда они вырвались из плена облаков, их встретило солнце и бодрящий воздух.
Они летели над широкой безмятежной долиной. В буйной зелени долины бежали голубые ручейки, ярко раскрашенные дома деревень стояли в тени разросшихся садов. Все выглядело здоровым и процветающим, без признаков тех бедствий, что встречались ранее.
Свежий ветер погнал воздушный корабль вперед. В дальнем конце долины располагался небольшой город, за жемчужными стенами которого поднимались изящные строения.
Сафар склонился над ограждением. Открывшееся
— Что это за место? — спросил он.
— Город Сампитей, — сказала Мефидия. — Здесь мы еще ни разу не выступали. Но слышали только хорошее. Мне рассказывали: здесь настоящий рай для артистов.
Сафар задумался, смутно припоминая уроки географии, данные Губаданом. Затем он вспомнил эти расстилающиеся внизу белые шелковичные сады. Сампитей славился тончайшими шелками и королевской желтой краской, добываемой из корней этих деревьев.
— Сампитей, — сказал Бинер. — Чудесное местечко. Теперь я даже сожалею, что так ругал богов за эту скверную погоду.
Сафар повернулся и бросил взгляд назад, на горы. Большое стадо облаков, влекомое штормовыми ветрами, неслось по небу за кораблем.
19. Возвращение Протаруса
Сафар еще до начала первого представления почувствовал неладное.
Толпа приветствовала их с восторгом, как и солдаты, направлявшие зрителей через главные ворота к близрасположенному полю. Чейз и чернорабочие спустили оборудование в рекордный срок, установив цирковые конструкции раньше, чем на место встала будка билетера.
Добрые граждане Сампитея настолько изголодались по зрелищам, что терпеливо выстроились в очередь, ожидая, пока разгрузится воздушный корабль. Труппа Мефидии торопливо готовилась к первому представлению, стремительно провела его, сокращая время выходов на поклоны, чтобы дать возможность второй череде зрителей побыстрее насладиться зрелищем.
Чтобы доставить им удовольствие, особых усилий не требовалось. Они разражались хохотом от малейшей клоунской ужимки, замирали от ужаса, стоило лишь чуть поскользнуться акробату, восхищенно стонали от любого магического действа, представленного Мефидией и Сафаром.
Однако же труппа осталась недовольной.
— Я еще ничего не делаю, а они уже смеются, — жаловался Бинер.
— Я лишь свистну сквозь клыки, а они уже потрясены, — говорил Илги.
— Их так легко расфевелить, сто хосется плюнуть, — говорила Арлен. — А боги знают, сто слусится, если я плюну!
Даже такой новичок, как Сафар, чувствовал, что аплодисменты чересчур бурные, едва он выпускает в воздух небольшой лиловый дымок. Он ощущал истерическую ноту в настроении толпы.
Во время номера с чтением мыслей Сафар объявил, что некая девица по имени Синта скоро венчается и что ее возлюбленный будет ей верен. Эта молодая женщина так радостно завопила от услышанного, — а Сафару об этом рассказал подслушавший новость чернорабочий — что вся аудитория прослезилась.
— Да что с ними такое? — спросил он Мефидию в перерыве между представлениями.
Мефидия тонко улыбнулась. Она расстроенно наносила грим внезапно потяжелевшей рукой.
— Ты настолько привык к аплодисментам, — спросила она, — что уже начинаешь ставить их искренность под сомнение?
— Ну при чем тут
— Страх смерти, — сказала Мефидия, — действительно обостряет у людей вкус к жизни.
— Ты хочешь сказать, что знаешь больше, чем мы? — спросил Сафар, начиная раздражаться.
— Только это, — сказала Мефидия, передавая ему большую разукрашенную карточку с золоченой восковой печатью. — Нам приказано сегодня вечером дать представление перед королевой Армой и ее двором.
Сафар посмотрел на карточку, во все времена считавшуюся проявлением почетного приглашения, и сказал:
— Что же в этом плохого?
— К карточке прилагался сундук с шелком, — сказала Мефидия. — И этот шелк, согласно сообщению доставившего его курьера, является авансовой платой за недельные представления перед подданными королевы.
— Им так нужна моральная поддержка? — спросил Сафар.
— Я говорю о дюжине штук прекраснейшего сампитейского шелка, — сказала Мефидия.
Сафар, проведший начало жизни рядом с караванным маршрутом, прекрасно осознавал стоимость такого товара.
— Какая же мощная моральная поддержка им нужна? — сказал он.
— Не знаю, — ответила Мефидия. — Курьер был предельно вежлив, но старательно избегал ответов на вопросы. Складывалось впечатление, что он ждет, будто мы сразу же соберем вещи и сбежим при малейшем намеке на опасность. В течение чуть ли не часа он распространялся на тему, какая чудесная правительница королева Арма, о прекрасном здоровье ее детей, о том, как ценят ее подданные, как процветает королевство.
Сафар сморщился. В Валарии он узнал, как за блестящим королевским фасадом таятся страхи.
— Может быть, нам лучше убраться отсюда? — спросил он.
— Я тоже пришла к такому выводу, — ответила Мефидия. — Я сказала посланцу, что нас поджидают дела. И мы не сможем остаться дольше чем на неделю по просьбе ее величества.
Сафар, припомнив происшествие в Кишаате, предложил:
— Не смыться ли нам ночью?
— И я об этом думала, — сказала Мефидия. — За неделю многое может случиться. Но я не думаю, что стоит так уж сокращать свое пребывание здесь. Слишком торопливым отъездом мы навлечем на себя гнев королевы Армы. Я думаю, будет лучше, если мы дадим приказанное королевой представление, а затем тихонько загрузим воздушный корабль. Мы можем даже обойтись без некоторых конструкций. И сделаем вид, что разгружаем корабль, в то время как на самом деле будем его загружать. Проведем здесь не более трех вечеров — и в путь.
— Но королева заплатила вперед, — указал Сафар. — Как же нам быть с этим шелком?
— А я его не возьму с собой, — сказала Мефидия. — Эти деньги дурно пахнут, и мне они не нужны.
Трех дней ждать не пришлось. Уже вечером заказанного представления удача отвернулась от цирка.
Веря, что отъезд из Сампитея произойдет при первой же возможности, Мефидия настроила труппу на самый высокий уровень представления.
Сафар, опираясь на знания, полученные за годы обучения в Валарии, разработал новый вид магической молнии. И именно в вечер представления при королевском дворе цирк решил впервые опробовать его идеи.