Когда гоблины атакуют
Шрифт:
Камни и снег посыпались с оглушительным грохотом, который громким эхом разнесся по перевалу. Джон попытался отползти в сторону, но его и его людей накрыло в считанные секунды. Внутри пещеры шум усилился в десять раз, но еще более пугающей, чем сам шум, была тишина, наступившая после этого. Тьма поглотила их. Никто даже не потрудился проверить оползень на наличие дыр, зная, что пещера была надежно перекрыта.
Эллиорн потянулась за незажженным факелом, который висел у нее на боку, напротив меча. Она быстро зажгла его. Глаза в пещере снова стали видны, только на этот раз они приближались. Она уронила факел и приготовила свой посох. Не заметить ее врагов было невозможно, потому что вокруг нее повсюду были
Эта атака длилась целых десять секунд. А в конце была огромная дубина, которую Эллиорн сравнила бы со стволом дерева, если бы смогла вовремя увидеть ее. Потом был удар по голове и падение. Ее последние мысли были о погасшем факеле, но на самом деле это был всего лишь ее разум, потемневший, когда она потеряла сознание.
* * * * *
Джон медленно просыпался и думал, что ослеп. Он несколько раз моргнул, но изображение так и не изменилось. Когда его разум медленно вышел из бессознательного состояния, он понял, что дело не в том, что он ничего не мог видеть, просто все, что он мог видеть, было одним и тем же. Потом он вспомнил о лавине. Он был похоронен заживо. «Что ж, ? подумал он, ? по крайней мере, я жив».
Все, что он видел, было белым. Когда его глаза медленно сфокусировались, он начал видеть кристаллическую структуру снега и другие незначительные детали, подтверждающие, что он не слепой. Он лежал на животе, поджав под себя правую руку, а другую вытянув влево. Прямо под его лицом в шлеме образовался довольно большой воздушный карман. Он был рад, что надел свои доспехи. Это был не полный комплект, но больше, чем надели другие. Если бы не это, он был бы раздавлен. Кроме того, если бы он лежал на спине, то, вероятно, задохнулся бы.
Он попытался пошевелиться, но в основном безуспешно. Самое большее, что он мог сделать, это покачать головой. Сначала он подумал, что ослеп, но теперь был поражен тем, как много он мог видеть. Раньше он не так часто оказывался погребенным под снежной лавиной – это было впервые, – но он предполагал, что там будет темнее. Кроме того, ему, казалось, было довольно легко дышать. Если воздух и свет просачивались сквозь снег, это, вероятно, означало, что он был не очень глубоко под поверхностью завала.
Он мог поворачивать голову, но недостаточно далеко, чтобы с уверенностью сказать, с какой стороны исходит свет. Подтянув левую руку к себе, он с силой надавил на снег над собой и почувствовал, как он слегка подался. Теперь, когда места было немного, он снова прижался спиной к потолку, слушая, как скатывается снег – еще один признак того, что он не так уж глубоко увяз.
Вскоре он уже мог двигать правой рукой взад-вперед под собой. Он потянулся к поясу и с радостью обнаружил, что ручка его фонаря все еще на месте. Он поднес его к своему лицу. Фитиль был мокрым, но он также был пропитан маслом, и Джон надеялся, что он загорится. Однако прежде чем зажечь его, он опустил защитную маску. Наверняка будет жарко.
Сначала горелка зашипела, но жара было достаточно, чтобы на затылок Джона обрушился небольшой ливень. Прежде чем жар стал слишком сильным, Джон смог медленно наклонить пламя над своей головой, надеясь, что снег над ним тает достаточно быстро, чтобы не ткнуться в него и не погасить пламя. Он сильно промок, так как таявший завал продолжал падать дождем, а огонь забирал кислород из его маленького пространства.
Джон затаил дыхание и продолжал медленно водить фонарем над головой. Внезапно он почувствовал дуновение воздуха у себя на затылке, и дождь
Это заняло некоторое время, но когда Джон наконец смог пошевелить верхней частью тела, он тянул и дергался до тех пор, пока его ноги не начали двигаться. Его левая рука сжимала меч, и ему пришлось отпустить его, чтобы освободиться. После десяти минут напряженной работы он был свободен. Ему потребовалась минута или две, чтобы найти свой меч. Оказалось, что воин попал под лавину не слишком далеко от края уступа.
Джон внезапно поднял взгляд на скалы вокруг и над собой. Они были пусты. Он вздохнул с облегчением. Если бы он был еще глубже в куче снега и камней, то не смог бы выбраться или был бы мгновенно раздавлен насмерть. Если бы он был хоть немного ближе к краю, гиганты увидели бы, что он сбежал, и закончили бы свою грязную работу.
Джон вернулся мыслями к лавине и своим людям, погребенным в ее недрах. Он хотел начать копать, но здравый смысл начал брать верх. Они не могли остаться в живых столько времени спустя. Кроме того, до конца дня оставалось всего несколько часов, и ему было холодно и мокро. Если он не найдет укрытия, то умрет. Джон произнес короткую молитву за своих людей, а затем быстро двинулся прочь, направляясь к хижине МакКлюров. Он пообещал себе, что вернется. И когда он это сделает, он приведет с собой армию.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Званый ужин
Энтрери шел по улице, наслаждаясь тем, что могло оказаться последним теплым днем в этом году. Он только что закончил строить последнюю часть своего дома, и теперь решил поработать над внутренней отделкой. Для этого ему нужны были другие сорта древесины.
Продавец, которому принадлежал магазин пиломатериалов, был очень любезен. После встречи Энтрери с Бастером он понял, что ему необходимо найти другого кузнеца. Отчасти это было связано с тем, что Бастер ненадолго уехал из города, пока не был улажен вопрос с Квинтоном, и главным образом потому, что Бастер никогда бы не относился к Энтрери по справедливости. Остальные владельцы магазинов относились к Энтрери как к обычному покупателю. Большинство относилось к нему очень хорошо из-за того, что он своевременно оплачивал свои счета и очень редко торговался. Квинтон Палладж был самым известным торговцем драгоценными камнями и металлами в Гаррилпорте, и с его уходом несколько новых человек заняли его место. Энтрери позаботился о том, чтобы посетить их всех, когда обменивал свои сокровища на более легкодоступную валюту. Он не хотел, чтобы у кого-то из них возникли подозрения на его счет, и надеялся, что они не разговаривают между собой.
Торранс Келли, человек, который управлял магазином пиломатериалов, был не так добр, ка обычно, когда Энтрери вошел. Даже увидев, что пришел один из его лучших клиентов, мужчина лишь нерешительно улыбнулся. Энтрери попытался проигнорировать это, когда подошел и озвучил свои пожелания.
– Прости, Артемис, – отозвался Торранс, – Я не смогу отдать тебе заказ сегодня. Видишь ли, ночью со мной произошла неприятность. Меня ограбили.
– Ограбили? – Энтрери надеялся, что прежние криминальные разборки исчезнут, как только жители города увидят, как жестоко Джон и его люди расправились с Квинтоном и его друзьями. Конечно, Энтрери быстро понял, что Джона и большинства его лучших людей сейчас не было в городе. – Украли дерево?