Когда исчезли деревья
Шрифт:
— М-м… — с намеком на сочувствие кивнул я, — бывает. Где расписаться?
Мигом появился планшет с договором. Я пробежал текст глазами — вроде, все правильно — и подписался услужливо протянутым пером.
— Куда хотите посадить?
— А вон туда, между дорожками, где огорожено. Я по журналам сверился, самое идеальное место: и света достаточно, и расти ему ничего мешать не будет.
Работяги немного приуныли. Ну, все верно, я знал из рассказов, что такие вот бригады неплохо срубают на чаевых, помогая малообразованным в подобных делах клиентам выбрать подходящее местечко для посадки.
Из фургона высыпала новая стайка работяг. Двое сноровисто взялись раскапывать подходящую
Надо сказать, в первые мгновения я опешил. Все-таки трехмерные изображения в каталоге и рекламные вставки по головидению не смогли в достаточной мере подготовить меня к тому, что я увидел.
Самый обычный парень, лет где-то под тридцать, немного смазливенький даже, девкам, наверняка, нравился. Из пальцев рук уже проклюнулись первые зеленые веточки. Кожа на груди, животе и ногах — коричневатая, задубевшая, словно костяшки пальцев у каратиста. Глаза заросли так, что от них одни щелки остались, из правого плеча тоже торчат несколько листочков. Ноги, те вообще на человеческие не похожи — просто пучок корней какой-то.
Работяги плеснули в яму пол-литра зловонной гадости, бригадир сыпанул горсть ярко-розовых гранул из серебристого пакетика, и все вместе они принялись устанавливать дендроида вертикально:
— Чуть-чуть вправо возьми…
— Еще, еще немного.
— Так?
— Во! Отлично! Засыпай, ребята. “Интересно — кто он? Или точнее — кем был?”
Когда засохло последнее дерево где-то на Амазонке, народ попроще решил, что приходит конец света. Секты расплодились сотнями, “Гринпис” ринулся в последний бой за мировой океан, где еще плавала какая-то растительность. Положение спасли высоколобые из “Генетики”. Эти парни открыли способ частично совмещать человеческий и растительный набор генов. СМИ моментально окрестили получившийся организм дендроидом. Так и прижилось.
Дико все это было поначалу, конечно. Помитинговали тогда изрядно, бомб поназакладывали — жуть! А после — привыкли. Куда деваться?
Считалось, что монополией на создание дендроидов обладает наше горячо любимое государство. Стремясь вернуть паркам и садам привычный вид, власти городов высаживали дендроидов в общественных местах или продавали на заказ домовладельцам через раскрученные конторы, вроде “Гринуолда”. Поначалу государство превращало в дендроидов преступников, осужденных на смертную казнь. В первое время таковых оказалось немного, посему наш самый гуманный в мире Конституционный суд моментально утвердил череду законодательных актов, ужесточив меру наказания за половину средних и тяжелых преступлений. В уголовном кодексе я не силен, что простительно — я ведь не прокурор и не адвокат, но по головидению долго распинались про тридцать семь “дендроидных” статей, пока кто-то сверху не цыкнул на распоясавшихся репортеров.
Сначала подобные меры привели к большому притоку “кандидатов” в дендроиды — теперь высшую меру давали и за убийство любой степени, и за изнасилование, и за крупные грабежи, и даже за подделку продуктов первой необходимости… Не знаю уж, кого там осуждали, но из боссов “Пищевых добавок” пока еще никто не зазеленел. И вряд ли когда-нибудь сподобится.
Но, так или иначе, за последние три года кривая преступности резко пошла на убыль, что правительство не преминуло поставить себе в заслугу. На самом деле, конечно, криминал никуда не девался, просто снизилось количество зарегистрированных преступлений. Ибо теперь воры и убийцы, зная какая судьба их ждет, без особой теплоты
После введения закона о принудительной эвтаназии еще одним источником материала стали неизлечимые больные. Дендроиды из них получались, прямо скажем, малость кривобокими, но для общественных мест — вполне сойдет. Кто там в парке будет приглядываться? Хоть что-то зелененькое шелестит ветками над головой — уже праздник.
Крепкие же красавцы-дендроиды из насильников и убийц распродавались в частное пользование.
Утверждают, что пышным цветом расцвела и подпольная торговля. Похитители людей теперь точно знают, куда сбывать товар. Ходят слухи, что кланы уже наладили нелегальный экспорт дендроидов за рубеж. Да еще среди эстетов, говорят, особым спросом пользуются дендроиды-дети, тоненькие, хрупкие, требующие постоянного ухода и заботы. Полиция пыталась с “зелеными” киднапперами бороться, законы выходили один жесточее другого, но ситуация не менялась. Точно как с детской порнографией: все с ней борются, а ее с каждым днем почему-то все больше.
Так что не исключено, что мой зеленый друг какой-нибудь месяц назад мирно вышел из своего дома за сигаретами и…
“Ушел из дома и до настоящего времени не вернулся. Был одет в…”
Хотя такой вариант маловероятен. Вряд ли столь солидная контора, как “Гринуолд индастриз” пользуется услугами криминала. Имидж портит, да и от проверяющих откупаться устанешь.
Не-е, скорее всего, мой — из страховых. Как раз похож: лицо интеллектом не блещет, руки-ноги мощные, мускулистые, но на преступника не тянет. Нет, точно — страховой. Когда в прошлом году “Национальная Страховая Компания” объявила о своей новой программе, общественность чуть за гнилые помидоры не схватилась. Ну как же! Нарушение прав человека! Незаконное лишение свободы! Правозащитники, естественно, подали в суд, но адвокаты-умельцы, похрустывая переполненными карманами, отмазали “Национальную” по всем статьям. И понеслась. Ее примеру последовали многие. Трущобы и бедные районы запестрели плакатами и вывесками, “Национальная” и иже с ней почти легально завлекали к себе безработных объявлениями типа: “стань зеленым — обеспечь семью!”.
Гринуолдовцы тем временем почти закончили. Дендроид горделиво высился в яме, раскинув руки с веточками. Бригадир снова подошел ко мне.
— Ну как? Довольны?
В принципе, мне нравилось, но признаваться в этом я не спешил. Пусть еще попрыгают.
— Как-то он неровно стоит, вы не находите? Бригадир обернулся, долго что-то прикидывал.
— Да нет, все в порядке… Если хотите, можем замерить, показать вам. Отклонение в пределах нормы — не более полуградуса.
— Может быть, не спорю. Отсюда он кажется немного кривоватым. Ну, ладно, раз вы, — я смерил его взглядом, — ручаетесь…
Работяги аккуратно разрыхлили землю вокруг дендроида, собрали свой инструмент. Повеселевший бригадир передал мне два аляповато украшенных пакетика с заказанными удобрениями и увесистый том руководства.
— Не забывайте в первое время его поливать. Хотя бы через день, а летом, в жару, лучше даже раз в сутки…
— Угу… — я почти не слушал наставления бригадира, листал инструкцию. А он не умолкал:
— Пока ветки не укрепятся, ни в коем случае ничего на них не вешайте.
В конце концов, он иссяк, снова протянул мне планшет заказа.