Когда мертвые оживут
Шрифт:
Уэйн высунулся, потом вылез и обошел джип. Он напоролся правым передним колесом на ржавый бампер, и тот срезал резину начисто. Воздух уже вышел. Запаска была, но, черт побери, уже совсем стемнело.
— Что там такое? — спросила Сью.
— Колесо, я заменю.
— Что?
— Сиди на месте. — Он услышал, как Сью открывает дверцу. Вот черт. — Иди обратно в машину, я управлюсь за пять минут.
Он уже достал домкрат и запаску. Как же все нелепо.
— Куда ты?
Донеслись ее рыдания. Она шла по мосту и несла Девона, обнимавшего ее за шею.
— Господи, господи! — всхлипывала Сью;
Повсюду лежали тела. Она как могла быстро шагала по полосе и прикидывала. Может быть, удастся найти машину. С ключами, и еще в ней будет сок. Она задыхалась и сама не знала, куда идет; слезы жгли ей лицо.
В лучах фар вились мухи. Сью слышала лишь собственные шаги и тяжелое дыхание. Она крепче прижала к себе Девона.
Она дошла до вершины моста, надеясь рассмотреть на другом берегу Гретну. [50] Но там царил мрак. Она повернулась: Уэйн возился возле машины. Мертвецов видно не было, во всяком случае ходячих. Может, и впрямь лучше вернуться.
50
Пригород Нового Орлеана. — Прим. перев.
Она обернулась и увидела пирамидки из пузырьков с лекарствами. Цефдинир. Циталопрам. Празепам. Трамадол. Амоксициллин, и не одна упаковка. Они были выпачканы в потемневшей крови, но Сью смогла прочесть этикетки и узнала некоторые названия. Пэтти упоминала кое-какие лекарства, которые давала Бренде после нападения, — они должны были помочь, но не помогли. Что же это было?
Девон захныкал.
— Я не люблю темноту, — сказал он в затылок Сью.
— Знаю, зайка.
Сью сгребла пузырьки, затолкала их между собой и Девоном и повернула назад, к джипу.
Кэтрин Маклеод
СЕЗОН ЗОМБИ
Кэтрин Маклеод многократно пыталась посмотреть «Ночь живых мертвецов», но, по ее словам, всякий раз так часто от ужаса закрывала глаза ладошками, что фильма толком и не видела. Зато писать рассказы ей удается гораздо лучше, и они более десяти раз появлялись в канадском журнале научной фантастики «On Spec», а также в «Talebones» и франкоязычном издании «Solaris». Ее работы публиковались в антологиях «Tesseracts 6», «Bits of the Dead» и «Open Space».
Смерть — явление жуткое, но она непременный атрибут жизни, и с ее неизбежностью следует примириться. Когда умирает любимый человек, мы стремимся безраздельно предаться печали, но нас отвлекает от нее множество хлопот: нужно обзванивать знакомых, приводить в порядок дела, организовывать похороны — выбрать гроб, подготовить покойника и устроить поминки. И конечно же, кто-то должен выкопать могилу. Обычно этим занимаются могильщики, и никто не сомневается в важности этой профессии.
Однако, вероятно, мы перенесли на могильщиков часть наших впечатлений о смерти в целом и потому видим их занятие в несколько странном свете. Спросите кого угодно, как
Надеюсь, наш следующий рассказ, в котором могильщик предстает отважным героем и борцом с нежитью, поможет отбросить досадные предубеждения и воздать должное этим достойным людям.
Весь секрет в соли. Люди верят, что городской охотник на зомби обязательно должен носить ее с собой вместе с дробовиком и бензином. Лично я не слишком верю, что соль меня защитит, но если люди верят в нее, тем лучше. Зачем народ разочаровывать?
Конечно, я всегда ношу с собой соль, но не для того, чтобы ее воображаемые защитные свойства помогали людям чувствовать себя в безопасности.
Первый вопль разорвал тишину в семь утра. Я был к этому готов. До Судного дня я зарабатывал рытьем могил, а потом остался без денег, какой толк копать ямы, если мертвые все равно не хотят в них лежать? Теперь пошла молва, будто я здорово управляюсь с покойниками. Честно говоря, не думаю, что это так, уж слишком зомби охочи до живого мяса. Ну, людям виднее.
Некоторые боятся мертвецов до чертиков, несмотря на все уговоры, и раньше я не понимал отчего. Теперь понимаю. Мертвые слишком много знают, и кое-кого это беспокоит.
К примеру, Адам Уэйд трезвонил направо и налево, что его ополоумевшая жена сбежала в Нью-Йорк, но потом она приковыляла домой с проломленным черепом. А дочка местного преподобного, прямо невинная Белоснежка без гномов, умерла якобы от воспаления легких — чтобы впоследствии явиться домой с останками ребенка, застрявшими внутри.
Впрочем, секреты есть у всех. Хорошие они или скверные — как посмотреть.
Про свой я молчок. Язык за зубами. Дорожу, знаете ли, репутацией.
В семь утра мне пришлось заняться покойником на Мэин-стрит. Он, наверное, и не заметил бы Миретту Джонсон, если бы та не разоралась вдруг. Ну еще бы: при жизни тот зомби был Генри Джонсоном, ее мужем. Она и раньше всегда на него кричала, а от старой привычки так просто не избавишься.
Я покойника подстрелил и сэкономил бензин. Просто бросил зажженную спичку — и упс! Сразу видно, кого бальзамировали. Набальзамированные вспыхивают, как смола.
Я наблюдал за костром из кофейни по соседству, где уминал блины с кетчупом. Официантка Джина опять меня пилила, мол, такой ты разэтакий, Билли Мартин, вкусы у тебя, как у свиньи, жрешь что попало с чем попало. Но затем покосилась на мой дробовик, вздохнула и убралась восвояси.
Дело уже к осени, скоро похолодает. Мертвые на холоде еле шевелятся. А зимой от них вообще никакого проку. Надо сейчас мясо вялить, сделать запас побольше, пока охота еще хороша. Джина и понятия не имеет, о чем говорит, когда бранит мой плохой вкус. Очень он даже не плохой. У меня соль, между прочим, с петрушкой и тимьяном.