Когда мертвые оживут
Шрифт:
Майк направился к мальчику:
— Что такое? Где Аманда?
— Она п-пыталась помочь…
— Где Аманда?
Джош молча повернулся и помчался назад по своим следам. Мы с Майком припустили за ним. Я спотыкался, налетал на стволы и ветки деревьев, едва не падал, но изо всех сил старался не отставать. И непрерывно думал: что же стряслось с Ником?
Майк легко бежал рядом с Джошем и успевал внимательно осматриваться. Увидев наконец среди бурых стволов и таких же листьев ярко-синее пальто Ника, рванул к нему, словно финиширующий спринтер:
— Где Аманда?
Я пробежал мимо Джоша,
У ног Ника лежал мертвый пес, некогда красивый золотистый ретривер, с грязным бело-зеленым ошейником.
Шерсть его была серой, — казалось, она линяет прямо у нас на глазах.
В следующее мгновение я отскочил футов на десять — так же, как до того Майк.
Пес был покрыт сотнями омерзительных червей, серых и лоснящихся. С одного конца у них вырастали действительно напоминающие пух одуванчика клубки тончайших жгутиков. Жгутики шевелились, словно щупальца крошечного кальмара, тянущего добычу по морскому дну. Еще они поочередно вспыхивали — похоже, случайным образом — синим цветом, точно разряды статического электричества.
— Ник? — позвал я и обошел вокруг, чтобы увидеть лицо сына.
Его открытый рот был полон червей. Тонкие клубки жгутиков свисали из ноздрей. Один паразит примостился в уголку глаза и прямо на наших глазах, извиваясь, пропихнулся в слезный проток и исчез там.
— Вот черт!
— Папочка, прости, пожалуйста, папочка! — рыдая, проговорил перепуганный Джош. — Мы играли в прятки, он…
— Все в порядке, сынок, — успокоил его Майк. Мой же язык присох к нёбу, и я не мог вымолвить ни словечка. — Аманда, когда увидела их, убежала и спряталась, так?
— Она… — Джош махнул рукой и зарыдал еще громче.
— Не волнуйся, — сказал Майк и внезапно резко отступил назад как громом пораженный. — В какую сторону она побежала?
— Они облепили ей все лицо! — закричал Джош. — Мы не успели ничего сделать!
Майк молча попятился. Я не мог двинуться с места, лишь переводил взгляд с Джоша на Ника, с ужасом смотрел, как черви переползают с мертвого пса на моего бедного мальчика, стоящего на коленях. Тянуло блевать. Что мне делать? К кому обратиться за помощью?
Джош отошел чуть в сторону и крикнул, размазывая слезы:
— Я не виноват, что так случилось!
Вдруг захотелось наорать на него, сказать, что это, черт возьми, именно он виноват, он виноват во всем. Но я осознавал, что на самом деле вина лежит на мне.
— Ты не виноват, — прошептал я, сам не зная, к кому обращаюсь.
Через несколько секунд появился Майк в противогазе — похожий на огромного жука из металла и пластмассы. Он облил тело мертвого ретривера бензином из канистры. Распространившийся кругом запах сразу напомнил о заправочных станциях, о таких далеких нормальных временах. Я вышел из оцепенения, схватил Ника за воротник и оттащил в сторону. В следующее мгновение Майк кинул зажженную спичку, и собачий труп принялось пожирать пламя.
— Смотрите, — кивнув на Ника, сказал я, — смотрите, он в порядке! Все черви уползли!
— Не уползли, — покачал головой Майк. В стеклах очков плясали отблески пламени. — Они заползли в него.
— Что?
— Он слишком
— Что? — повторил я.
— Аманда не могла далеко уйти. Мы перехватим ее, пока она не присоединилась к шандарахнутым в Афинах.
В Афинах находился университет штата Огайо. Городок приютился среди лесистых холмов на юге штата, и Майк был убежден: именно там сосредоточилась колония паразитов.
— Потому что это самый крупный город в окрестностях? — спросил я.
— Нет, — ответил он, загружая в багажник своего внедорожника коробку звякающих винных бутылок. — Потому что на псе был ошейник университетских цветов — зеленый с белым. Вперед, «рыси»! [18]
— Угу.
18
Баскетбольная и футбольная команды Афинского университета носят одинаковое название «Огайо бобкэтс», т. е. «Рыси из Огайо». Цвета их формы — зеленый с белым. — Прим. перев.
Ника мы оставили на попечение Джоша — за дорогой в одной из оленьих засидок, [19] приготовленных Майком. Едкий дым поднимался в небо там, где еле тлел небольшой костер, — влажные ветки и листья гореть не хотели.
— Папа, не оставляй меня здесь, — попросил Джош.
— Наберись мужества, сынок. Мы едем спасать Аманду, но обещаю: мы обязательно вернемся.
Мы с Майком уселись в его джип, а когда уже выехали из леса на шоссе, ведущее в Афины, он сказал:
19
Засидка — место укрытия охотника, подстерегающего дичь. — Прим. перев.
— Только не питайте иллюзий — мы не собираемся ее спасать.
Он еле сдержался, чтобы не зарыдать, и, чтобы успокоиться, начал объяснять, откуда взялось словечко «шандарахнутые». В Джорджии ему приходилось наблюдать, как жертвы космических паразитов шли по пути наименьшего сопротивления: просто двигались по дорогам и оседали в различных местах, собираясь там группами, про которые солдаты и говорили: шандарахнутые.
— Почему шандарахнутые? — вяло поинтересовался я.
Майк взглянул на меня как на идиота:
— Хм.
Он покачал головой, потом поднял кулак и, имитируя свистом звук падающей бомбы, опустил руку на приборную доску. Когда кулак соприкоснулся с ней, Майк разжал пальцы и произнес:
— Шандарах!
— Понял.
— Да, это была одна из причин. Видя, что они где-то собираются, мы выжидали определенное время, чтобы не расходовать боеприпасы впустую, а потом…
Ему пришлось прерваться и смахнуть появившуюся в углу глаза слезинку. После этого он вел машину молча и только поглядывал по сторонам дороги — не видно ли где Аманды.