Когда наступит воскресенье
Шрифт:
«Подумаешь, — фыркнула всезнайка. — Может, это всего-навсего ключ от какой-нибудь кладовой или чулана. Кто-то просто уронил его, когда кормил рыбок». «Здесь нет рыбок, — возразил Скорпиус, осторожно касаясь воды кончиками пальцев. — Здесь только мертвая стрекоза. Но на самом деле это не стрекоза, а дракон, и он вовсе не мертвый: он охраняет ключ и только притворяется мертвым, чтобы обмануть незадачливых искателей приключений». «И ты совсем-совсем его не боишься?» — поразились и восхитились спутники Скорпиуса. «Нет, — ответил он. — В таких случаях главное — быстрота и смелость», — и в подтверждение своих слов Скорпиус
«Какой красивый», — прошептал один из невидимых друзей. Скорпиус поворачивал ключ то так, то этак, заставляя его тускло блестеть там, где его еще не коснулась ржавчина. Ключ действительно был чудесный: узорчатый, с завитушками, с причудливой бородкой — именно такие ключи в книжках Скорпиуса и открывали тайные сокровищницы в развалинах древних храмов. И пусть ключ покрывали пятна ржавчины — всё равно при первом же взгляде на него Скорпиус понял, что это он — Волшебный Ключ, открывающий тайник с самым главным сокровищем лесного народца.
«Всего-навсего ржавая железка», — завистливо сказала всезнайка, но остальные даже не услышали ее, спрашивая Скорпиуса наперебой: «Где же дверь, что этот ключ открывает? Как ты найдешь ее? Наверняка она в замке Темного Лорда, но замок огромен — как мы отыщем нужную замочную скважину? А вдруг это тайная комната, и на ее поиски мы потратим всю свою жизнь?..». «Как бы там ни было, — решил Скорпиус, сделав «героический» голос — во всяком случае, ему казалось, что герои его книжек говорят именно так, — мы должны разгадать эту тайну. Вперед!».
Размахивая ключом в руке, Скорпиус побежал к дому, перебирая в уме все виденные им замочные скважины. Несомненно, начать следовало с загадочных запертых комнат — тем более, что Скорпиусу уже давно хотелось заглянуть в них: недаром же они заперты! И пусть голос одноклассницы-всезнайки твердил ему, что комнаты заперты всего лишь потому, что в них никто не живет, Скорпиус знал: это неспроста.
Темная приземистая громада Малфой-мэнора вновь, как и в день приезда, надвигалась на него. Фасад дома, когда-то помпезный, а теперь — мрачный и почти полностью захваченный плющом, точно пораженный некой кожной болезнью, смотрел поверх Скорпиуса слепыми окнами, в которых отражалось лишь серое пасмурное небо да птицы, с тревожными криками взмывающие в небо. Казалось, им тоже хотелось поскорее покинуть это место. Взглянув в окна-бельма, Скорпиус вдруг понял, что не хочет возвращаться туда — в эту тишину, полную неясных шорохов, скрипов и тайн.
«Может быть, нам не стоит отправляться на поиски потайной двери вот так сразу? — мгновенно отозвались его спутники. — Почему бы нам не побыть здесь немного? Мы могли бы исследовать волшебный лес…». Скорпиус нахмурился. «Нет, — сказал он решительно. — Мне не хочется возвращаться в замок Темного Лорда так же, как и вам, но лесной народец надеется на нас. Не будем их разочаровывать!». Скорпиус взбежал по ступеням и, навалившись на створку двери, с усилием толкнул ее. «Но ты ведь даже не знаешь, что искать», — заметил его осторожный спутник, а всезнайка подхватила: «Вот именно! Ты хоть представляешь себе, сколько дверей в этом замке? Целый миллион!». «Неправда, — прошептал Скорпиус неуверенно. — Нигде не может быть столько дверей. Даже в Хогвартсе и то не миллион… наверное. И вообще: наш ключ — волшебный,
Высматривая свою «волшебную» дверь, Скорпиус медленно двинулся по Малфой-мэнору. Прежде он никогда бы не подумал, что в мире столько замков и замочных скважин: двери комнат, двери чуланов, дверцы шкафов и комодов, секретеров и напольных часов… даже на леднике, попавшемся на глаза Скорпиусу на кухне, красовался висячий замок. Но нужная дверь — та самая потайная дверь, ведущая к величайшему сокровищу лесного народца — никак не встречалась. Скорпиус шел и шел, проходя через темные, выглядящие совсем заброшенными коридоры, поднимаясь и спускаясь по лестницам с шаткими, кое-где рухнувшими перилами и жалобно скрипящими ступеньками, заглядывая в захламленные комнаты, стены которых покрылись пятнами от сырости… Повсюду царил сумрак, никак не изменяющийся с наступлением дня или ночи: «Свет губителен для Темного Лорда, — объяснил Скорпиус своим друзьям. — Поэтому он погрузил свой замок во мрак».
В одном из коридоров Скорпиус заслышал шум: кто-то торопливо переговаривался приглушенными голосами. Он мгновенно узнал говорок хлопотливых домовых эльфов, но сделал вид, что насторожился и прислушался. «Слуги Темного Лорда близко, — взволнованно шепнул он своим спутникам. — Путь закрыт». Скорпиус огляделся, отыскивая что-нибудь, что сошло бы за «тайное убежище» или хотя бы за «магический щит», и наткнулся взглядом на узкую винтовую лестницу. «Туда, скорее!» — приказал он — и тайком, перебегая от стены к стене и прячась то за открытой дверью, то за выпуклым украшением на стене, направился к спасительной лестнице.
Скользнув под нее, Скорпиус обнаружил, что лестница находится почти напротив дедушкиного кабинета: когда Скорпиус осторожно высунул голову из-за лестницы, то увидел с полдюжины домовых эльфов, выносящих из кабинета кресло-качалку. За их работой наблюдал Найтмер: старый эльф казался еще угрюмее обычного.
— Ох, зачем же отправлять в чулан с рухлядью такое прекрасное кресло? — прокряхтел один из эльфов, державший кресло за подлокотник.
Остальные эльфы согласно закивали, и кто-то сказал:
— Верно, верно… Отличное кресло: оно ничуть не постарело с тех пор, как старый господин Абраксас привез его в мэнор из городского дома.
«Что они делают?» — прошептала всезнайка. Скорпиус шикнул на нее, наблюдая за возней домовых эльфов: «Тише! Иначе слуги Темного Лорда нас заметят — и тогда нам конец». Всезнайка не унималась: «Но они что-то задумали, я уверена! Давай подойдем поближе и послушаем!». «Нельзя, — возразил осторожный. — Мы не должны покидать наблюдательный пункт». «Да, ты прав», — поддержал его Скорпиус. Он притаился за лестницей и стал смотреть на домовых эльфов сквозь проемы между ступеньками.
Домовые эльфы же тем временем вынесли кресло-качалку из кабинета и поставили кресло в коридоре, тяжело дыша и собираясь с силами.
— Хозяин не одобрит то, что мы закрыли его кресло в чулан, — заметил один из них, прижимая уши от страха.
— Да-да, ведь это его любимое кресло, — подтвердил второй.
Найтмер тяжело вздохнул.
— Таково было решение хозяйки, — проговорил он хмуро. — Разве можем мы, слуги, ее осуждать? Стук кресла беспокоил миссис Малфой. Она жаловалась на мигрень.