Когда нет выбора
Шрифт:
Посередине рубки начиналось возвышение, ведущее к большой площадке, на которой стояла еще пара компьютеров, сверху мерцало несколько информационных табло, испещренных данными и изображениями как самого корабля, так и всей галактики.
Насколько я поняла, это карта наших поисков с множеством помеченных красным зон, и, надеюсь, сделала правильный вывод, исходя из количества «окрашенных» территорий, что мы обследовали уже треть заданного квадрата. И это не могло не радовать, ведь чем быстрее мы закончим нашу миссию, тем скорее я смогу покинуть корабль. Надеюсь.
Я следовала по пятам за Ари, а он, поднявшись на мостик, замер, вытянувшись в струнку.
– Эсар Биана, ваш приказ выполнен. Эс
Ари отступил в сторону, и я оказалась лицом к лицу с безопасником и командором.
– Как всегда, прячешься за чужими спинами, эс? – слова эсара Бианы ударили по самолюбию, но я, вытянувшись в струнку, не издала ни звука, смиренно уставившись ему в грудь.
Не дождавшись от меня ответа, безопасник хмыкнул.
Центральное кресло из трех располагавшихся полукругом на мостике занимал капитан корабля. Биана стоял рядом с левым, наверное, своим местом. Эсар Дина, судя по ощущениям, был немного сбит с толку и пребывал в некотором недоумении от поведения своего подчиненного. Он внимательно, с большим интересом осмотрел меня, поджав тонкие губы так, что кончики клыков выступили наружу. Затем перевел вопрошающий взгляд на Тария. Я продолжала молча ожидать указаний, искоса поглядывая то на одного, то на другого, чутко прислушиваясь к эмоциям.
– После шеваров полетели настройки в моей установке. Надо исправить и чуть передвинуть, чтобы не нарушить согласованность с другим оборудованием. Справишься? – его голос звучал раздраженно и резко, но я ощутила, что он испытывает странную смесь чувств: слабо тлеющую ярость и непонятную нужду, которая переворачивала все у него внутри, и, похоже, именно она стала причиной ярости.
– Да, эсар Биана, справлюсь. Позвольте приступить к выполнению?
Эсар коротко кивнул.
Чувствовала я себя неловко, потому что Тарий не ушел. Пришлось вплотную к нему подойти и начать проверку настроек. Через некоторое время я полностью ушла в работу и отвлеклась от него, отключая и переставляя аппаратуру. Потом присела на корточки и методично снова все подключила. Пока возилась, услышала, что на мостик поднялся старпом и негромко что-то обсуждал с командором, отмечавшим новые красные зоны на карте-табло.
Сначала я ощутила чужую сильную болезненную нужду, затем – всплеск ярости, злости и… словно смирение. Неожиданно на мою руку, лежащую на краю установки, легла внушительная черная ладонь со словами:
– У тебя слабые бабские руки, – голос Тария Бианы сочился ядом и злобой, а еще ощутила, что внутри у него буквально клокочет бешенство.
В страхе подняла лицо, чуть поворачиваясь назад и заглядывая в его глаза – глаза хищника, разозленного и готового напасть.
Кожа на голове блестела подобно полированному сартору, но на гладком высоком лбу сверкала пара бисеринок пота. Уши, торчащие строго вверх, мелко подрагивали от напряжения, и, даже не глядя вниз, я чувствовала, как мелко дрожит его рука, лежащая на моей. Четко очерченные крылья внушительного носа трепетали – явно принюхивается ко мне, но не испытывала тревоги по этому поводу, потому что еще не имею собственного аромата, ороговевший слой его скрывает. Пока! Показалось, что он сейчас прикусил изнутри губу от напряжения. А я отважилась заглянуть ему прямо в глаза…
Два огромных зеркальных бриллианта, где мое отражение разбивалось на мелкие фрагменты. В какой-то момент все кусочки слились в одно отражение, словно я перешла на второй уровень, пройдя внешнюю защиту. И теперь полностью видела свои испуганные синие глаза, в которых было слишком много страха и тоски. Сероватая сухая кожа с темными множественными прожилками, настолько сухая, что неминуемо скоро «треснет». Жуткий вид и нереальный. Я пропустила тот момент, когда словно провалилась внутрь невероятных
Меня окружал туман, вокруг клубились ярость, бешенство, звериная злоба и жажда убийства. Несгибаемая воля, непримиримость, стремление подчинять и властвовать. Этот «коктейль» приправлен восторгом, ощущением несокрушимой внутренней силы и тепла… ко всем и вся.
Новый уровень – теперь я ощущала затаенный страх, тоску и дикое, не прикрытое ничем одиночество. Далее показалось, что я достигла самого средоточия, самого донышка… и, кажется, добралась до потаенных глубин души Тария Бианы – сверкающей глади, в которой сейчас отражалась я. Только не мое жуткое лицо, а размытый образ с неестественно ярко, мистически горевшими синим пламенем глазами. Каким-то непостижимым образом я поняла, что мои глаза навечно запечатлелись на этой зеркальной поверхности и другим тут места больше нет. Это знание полыхнуло вспышкой…
Неожиданно раздраженный злой голос Шерана Адивы вернул меня в реальность:
– Эс Есь, ты совсем глухой? Я хочу, чтобы ты проверил настройки всех установок. Мало ли как импульс на них повлиял.
Похлопав глазами, возвращая себе нормальное зрение, я удивленно посмотрела на Тария Биану, ответившего мне изумленным испуганным взглядом. Мы продолжали стоять как бы в обнимку перед его установкой, пока он словно ошпаренный не отскочил от меня. Потом оба заметили, что все вокруг заинтересованно смотрят на нас. Лицо мужчины перекосило от ярости, одним прыжком он перемахнул металлическое ограждение, опоясывающее мостик, и стремительно покинул рубку.
Я же, еще не в силах отойти после увиденного и прочувствованного «внутри» Тария, в тягостном молчании закончила работу и удалилась, всем своим существом ощущая изумление и недоумение всех находящихся в рубке, вызванные его более чем странной выходкой.
Весь вечер я ходила под впечатлением, еще и потряхивало от того, что испытала, заглянув этому илишту в душу. И так и не смогла толком понять – как это произошло? Почему? Неужели усилились способности эмпата? Но стоило этой мысли закрасться в голову, я тут же содрогнулась от отвращения. Ощущать чужие эмоции и некоторые чувства уже морально тяжело и может свести с ума. А заглядывать другим в душу, окунаться в самые сокровенные страхи, желания, слабости – чудовищно. Лично я такое вряд ли смогу нормально перенести. Кроме того, меня чрезвычайно волновало, почувствовал ли Тарий вторжение к нему в душу… Судя по его испуганным глазам – наверняка. И какие предпримут действия в отношении меня? С них станется – выкинут еще в открытый космос, чтобы не совала нос куда не следует…
Вот так, занимаясь самокопанием и переживая о своей дальнейшей судьбе, я с трудом дотянула до вечера и, закрывшись в своей каюте, забылась в тревожном сне.
А поутру, к своему вящему ужасу, после ионного душа заметила целые пласты отвалившейся старой кожи. Крибл побери этот ионный душ – была бы вместо него вода, могла бы еще неделю ходить, напоминая саркофаг. Теперь у меня розоватые, светлые и гладкие подбородок, шея, часть плеч, грудь и ягодицы – все, что постоянно контактирует с одеждой… Эх, жизнь моя – жестянка… Что делать-то?
Перерыла свой рюкзак в поисках средства защиты и нашла лишь длинный трикотажный шарф серого цвета. За неимением альтернативы обмотала вокруг шеи и подбородка, натянула пониже рукава, чтобы скрыть полностью очищенные от старой кожи «бабские» руки, и с колотящимся от страха сердцем пошла работать.
Фисник встретил меня улыбкой и приветствием, затем, принюхавшись, удивленно посмотрел и «обрадовал»:
– Странно, у тебя, наконец, появился запах.
– Вы обладаете таким прекрасным обонянием? – осторожно спросила, почесывая лоб: зуд сводил с ума.