Когда нет выбора
Шрифт:
– Иногда мне кажется, что чересчур хорошим, – эс Лека хмыкнул, отвечая.
– Все илишту или только вы? – решила уточнить.
– Нет, не только я. Это наша расовая особенность. Запахи, которые мы ощущаем, запускают определенные механизмы в нашей физиологии. Так что обоняние – важная составляющая жизни илишту.
– И как вам мой запах? Сильный? Неприятный? – очень осторожно поинтересовалась.
Мужчина снова хмыкнул, опять принюхался, пожал плечами и наконец-то ответил:
– Нет, не сильный, пока едва ощутимый. Видимо, твои железы только восстанавливают свою активность. И он странный… Знаешь, у нас на Илишту в степях растет ночной цветок шиу. Такой невзрачный синенький
Как женщине мне стало приятно, что мой запах сравнили с цветочным, но радовалась неожиданному комплименту недолго – Фисник предупредил:
– Правда, теперь, Есь, это станет дополнительным поводом для насмешек над тобой.
Я махнула рукой: насмешки – это такая мелочь, и предложила:
– Ну тогда давайте работать. Может, хоть пользу от меня оценят…
Глава 16
В течение следующих двух суток ситуация на борту изменилась – я опять стала объектом повышенного внимания. На меня косились, любопытство прямо-таки снедало весь экипаж. Триста четырнадцать брутальных мужчин как самые заправские кумушки провожали меня выразительными взглядами, в которых читалось: «А что было-то? Что случилось с Бианой? Что с ним сделал этот мелкий толстый тсарек?»
Закутавшись в шарф и подняв повыше накладные плечи, я перемещалась по кораблю, тщательно выбирая маршрут, глядя по сторонам, особенно внимательно на поворотах. И пару раз замечала, что стоило эсару Тарию увидеть меня, как он тут же резко менял направление на противоположное. Неужели прячется? Или боится? Мысли были настолько смехотворные и нелепые, что я тут же отметала их в сторону.
Мы с Фисником шли к «борделю», как я про себя обозначила то помещение, «которое положено посещать любому нормальному мужчине». Там вроде бы сбой в системе случился. Стоило нам выйти из лифта на нужном этаже, услышали странный шум. Я же ощутила целую гамму эмоций: любопытство, боль, страх, интерес и злорадное удовлетворение. Завернув за угол, мы увидели столпившихся у входа в «заведение» илишту, которые не давали сомкнуться открытым настежь автоматическим дверям. А изнутри неслись рычание и грохот. Уж не громит ли кто-то корабельный роботизированный притон?
Фисник, с изумлением оглядев собравшихся здесь сослуживцев, осторожно поинтересовался:
– А что вы тут делаете?
В этот момент из «борделя» выскочили две женщины-робота, а вслед им полетела металлическая подставка для ног. Причем вырванная, что называется, с корнем и, похоже, не подлежащая ремонту. Добежав до мужчин, оба робота остановились, припали к груди ближайших илишту и синхронно выдали каждая из своего «высокотехнологичного» репертуара:
– Что прикажет мой повелитель…
– Ртом, руками или как? Доставай хозяйство, сейчас помну…
Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, некоторые хмыкнули, а те, к кому обращались роботы, застыли. До меня донеслось их смущение.
К всеобщему облегчению, кибердамочек срочно деактивировали. Видимо, ни один илишту свои личные предпочтения на общее обсуждение не готов выносить. После того как в «борделе» треснула одна из перегородок от чьего-то яростного удара, Фисник поинтересовался:
– Да что происходит? И кто там бузит?
Я осторожно выглянула из-за его спины. Кто-то из мужчин, продолжавших внимательно следить за развитием событий, не глядя на нас, ответил:
– Эсар Тарий… громит. Недоволен чем-то… Настройками, наверное, или бионик не угодила… – поделился один из любопытствующих.
– Ага, –
– Нет, у него, наверное, сбой в программе и не мнется, не стоит, не работает, – ехидно прокомментировал третий.
Мужчины довольно громко обсуждали ситуацию, и в следующий момент ненадолго притихший погромщик заревел взбешенным зверем, а из кабинки в нашу сторону полетело целое кресло. Двоих любопытствующих вынесло в дверной проем вместе с креслом, они надавили на других, и все повалились на пол. Лишь я вовремя отскочила и теперь столбом стояла, испуганно глядя на лежащих вповалку и возмущенно пыхтящих илишту, а из заведения донесся новый рев Тария Бианы: спутать его с кем-то другим было невозможно…
Меня заметили, и теперь снизу вверх на меня смотрело с десяток рассвирепевших пострадавших, я икнула от страха, извинилась шепотом и, пятясь назад, быстро ретировалась. Оставшиеся полдня и носа не высовывала из нашего служебного отсека, усердно ковыряясь в оборудовании. Фисник меня ни о чем таком не расспрашивал и все чаще поглядывал с неуверенным любопытством и сомнениями в душе. По всей видимости, и у него возникли сомнения на мой счет. Э-э-эх, еще чуть-чуть – и последнего сочувствующего потеряю.
Утром следующего дня я все-таки отважилась сходить поесть: вчерашний ужин пропустила, и голод выгнал меня из укрытия. Опустив голову, шла по коридорам и старалась не обращать внимания на встречающихся по дороге мужчин. Самое удивительное, явного внимания моей персоне никто не уделял, более того – все старательно проявляли полное безразличие, как будто ничего не произошло. Но каждого одолевало любопытство, стоило заметить меня.
До столовой осталось преодолеть всего один перекресток и пару поворотов. Завернув за угол, притормозила, потому что впереди шли двое и о чем-то разговаривали. Я не хотела обгонять илишту – не хватало еще, чтобы начали сравнивать, насколько мой зад похож на женский. Поэтому, тихонько следуя за ними, изучала широкие спины, крепкие ноги и… большой заживляющий пластырь на голове одного из мужчин, закрывающий часть затылка и прижимающий ухо к голове. Оторвали его, что ли? У второго, как я смогла разглядеть сзади, зафиксирована повязкой рука. Сломана?
Где они успели получить настолько значительные повреждения, что их не смогли сразу вылечить в медотсеке? Удивление перешло сначала в изумление, затем, стоило невольно прислушаться к разговору раненых, – в мучительный стыд.
– Я больше рта не раскрою перед эсаром, иначе совсем покалечит, чтобы не только ему жизнь неласковой казалась…
– Вчера он вообще разум потерял. А на днях до этого Севаро с парнями за драку в столовой порезал и приказал к женщинам отправляться за нарушение дисциплины и нанесение ран, а теперь сам… четверых покалечил… – зло отпарировал собеседнику тот, что шел с зафиксированной рукой.
– Ты сам разум потерял, Харай? – тут же возразил одноухий. – Вы насмехались над ним, выказали ему неуважение, а Тарий Биана этого не спустит никому. Вот и старпом с командором полностью на стороне Бианы. Скажи спасибо, что вас не арестовали за презрительные высказывания в лицо офицеру.
– Да? Чего ж тебе досталось-то? Раз ты на стороне эсара? – зло зашипел в ответ на сомнения в его разумности Харай.
Одноухий махнул рукой:
– Что – он там нас всех сортировать должен был? Кто смеялся, а кто нет? Самому надо было раньше думать, а не уши греть, когда командира презрением поливают. Да и по большому счету, мне все равно, какие страсти бушуют внутри эсара Бианы, он сильный мужик и всегда таким останется… несмотря на некоторые особенности.