Когда нет выбора

Гусейнова Ольга Вадимовна

Я смогла лишь согласно хмыкнуть, почесывая отрастающие волосы на голове. Иванка тут же отметила мой жест:

– Есения, давай после завтрака сходим в медотсек. Вчера меня осматривал доктор Нут Джама – такой милый любезный мужчина. Уверена, он не откажет тебе помочь отрастить волосы в медитеке.

Опять впечатлилась резким переходом от печального или важного к более прозаическому, обыденному, как уже не раз делала Иванка, и только неуверенно пожала плечами, вспомнив неприятно поразивший исследовательский интерес врача. Да и работать надо… Но тут до меня дошло, что, возможно… и поспешила осторожно поинтересоваться:

– Так

тебе понравился наш эсар Джама? Хочешь попробовать его привязать?

– Нет, – девушка качнула головой, поясняя, – не мой тип мужчины. Мне больше всех твой наставник понравился. Такой солидный, умный и выдержанный мужчина. Не знаешь, сколько ему лет?

Я мысленно потерла ручки, почувствовав ее заинтересованность. Может, пристрою Фисника в хорошие руки…

– Двести сорок восемь. Это его последний рейс, он намерен искать себе пару. А тебя его возраст не смущает?

Яркие глаза Иванки загорелись азартом. Она очень женственно потянулась, вставая с кровати и придирчиво рассматривая мой светло-серый форменный костюм, который теперь сидел чуть мешковато, потом ответила:

– Нет! Для мужчины – самый подходящий возраст. Если вдруг рано останусь вдовой, всегда смогу образовать вторую связь.

– А сейчас можно? Сразу двух мужчин привязать?

Она снова хмуро уставилась на меня:

– Тебе одного мало? Ты представь, сколько у тебя забот с одним будет. А двое…

– Нет-нет! – отчаянно замотала головой, поясняя. – Я, конечно, не собираюсь никого привязывать. Чисто теоретически спросила, может ли такое случиться, чтобы ненароком не допустить подобного.

Девушка перестала хмуриться и объяснила:

– Теоретически это возможно, но, во-первых, аморально, а во-вторых, карается законом. Тебя вышлют на мужскую половину, и будешь всю оставшуюся жизнь ходить в защите с головы до ног как неблагонадежная. А свободные будут шарахаться от тебя словно от заразной. Да и твои аннары жизнь попортят как следует… Не-е-ет, я с головой плотно дружу, да и большинство тоже. Хотя, конечно, бывают трагичные ситуации, и если вины женщины в том нет, то прощают и живут… как-то. Но в нашем обществе это будто женщина с женщиной живет… или мужик с мужиком… Противно!

Я вспомнила мучения Тария и смутилась. Да-а-а, теперь ясно понимаю, каково ему было почувствовать себя мужчиной нетрадиционной ориентации.

– Ну что, пошли позавтракаем? А то, несмотря на вчерашний поздний ужин, который мне месс Фисник принес, я снова есть хочу, как вечно голодные шурки, – опять в своей непредсказуемой манере беседовать предложила Иванка.

Я невольно улыбнулась – сама такая. Кивнув, поплелась следом. Мало мне услышанного от спасенной илишту, так еще и терпеть сейчас любопытные взгляды придется. Впору взвыть и спрятаться. Ведь меня в женском облике еще немногие успели увидеть, но благодаря тем, кому довелось, наверняка теперь весь экипаж в курсе и повышенное внимание обеспечено. Зато сейчас с чистой розоватой кожей лица и явно женской фигурой сражу всех наповал. Вот только думать о мужских разговорах и пересудах по этому поводу не хочется: знаю я, что они думают, вчера хватило. Хотя, мелькнула злорадная мыслишка, посмотрим, кто теперь посмеет меня толкнуть…

Глава 21

Пока мы с компаньонкой шли в столовую, я, находясь под впечатлением от полученной информации, методично и заинтересованно отмечала, что встречающиеся нам мужчины испытывали двоякие чувства.

С одной стороны, они, несомненно, любовались Иванкой, вполне эффект но смотревшейся в черном, очках и перчатках, двигавшейся с непередаваемой грацией. С другой стороны, глядя на меня, испытывали любопытство, насмешливое удивление и странное облегчение. То ли перестали переживать за Тария Биану, отметая подозрения в его нетрадиционной для илишту ориентации, то ли радовались, что такое «счастье» не досталось лично им?..

– Иванка, а я для других опасна в плане привязки? Может, и мне носить защитные очки и перчатки? – озадачилась я.

– Ты же здесь уже не один день работаешь и со многими контактировала, – девушка характерным для нее движением пожала плечами, отвечая на вопрос. – Раз они от тебя не шарахаются и глаза не отводят, значит, каждый из них уже проанализировал все время вашего общения. И выяснил, что ты для его свободы угрозы не представляешь. А вот на Илишту тебе придется, как и всем, носить в общественных местах очки и перчатки, чтобы обезопасить не столько окружающих мужчин, сколько саму себя. Зачем тебе новые проблемы и аннары? Ты и с одним определиться толком не можешь…

«Это уж точно! – решила я, делая себе важную мысленную пометку. – Надо обзавестись личной защитой».

В столовой мы под любопытствующими взглядами экипажа подошли к пищевым автоматам. Девушка положила себе много еды, но ничего мясного. Я взяла, как обычно, что знакомо и нравилось на вкус. Но решила сегодня не нервировать новую знакомую вкусовыми предпочтениями и тоже исключила мясо.

Не сговариваясь, мы устроились за стойкой подальше от присутствующих, стараясь не привлекать лишнего внимания и надеясь еще поговорить, и приступили к завтраку. Иванка, слегка нервничая – наверное, из-за слишком непривычной обстановки – и накручивая на пальчик волосы, с явным, несмотря на это, любопытством рассматривала мужчин.

Я снова обратилась к ней с вопросом:

– Скажи, женщины илишту исключительно вегетарианки? И совсем не едят мясо?

Иванка прожевала и, помахивая ложкой на весу в такт своим словам, ответила:

– Вообще – да! Но во время беременности вынуждены питаться и животной пищей – это необходимо.

– Фисник говорил, что мясо запах тела меняет, а у вас тонкое обоняние, – припомнила я. – Поэтому?

Собеседница тихонько хихикнула, прежде чем ответить наставительным тоном:

– Запах – на любителя, кому-то, возможно, и нравится. Вообще, мы запрещаем есть мясо нашим мужчинам, потому что из-за него повышается агрессивность. Это уже проверенный факт: вегетарианец более спокоен и сдержан, чем тот, кто употребляет мясо. Знаешь, рекомендую тебе сразу запретить своему аннару есть мясо. Я заметила, что он с тобой непочтителен и резок…

Вот тебе и «женский взгляд на шоколад». А то запах… Мысленно представила себе попытку хоть что-нибудь запретить Тарию – и содрогнулась. А еще меня неприятно поразила фраза «мы запрещаем нашим мужчинам». Они же не животные! Наверное, под впечатлением от несправедливости высказала свое мнение:

– Я сама люблю мясо и, думаю, не вправе запрещать кому-нибудь. А Биана, больше чем уверена, чихать хотел на мои запреты. И запах его тела очень тонкий и приятный, – пока говорила, заметила, как едва уловимо изменилось лицо Иванки, она внутренне закрылась и подтянулась, словно ожидая нападения. – Мне кажется, каждый должен выбирать сам – есть мясо или нет…