Когда пал Херсонес
Шрифт:
Дальнейшие события разыгрались таким образом. Ярополк пошел войной на Олега и захватил его земли. Олег погиб. Это происходило в Овруче. Олега столкнули с моста в ров, когда он хотел спастись в городе, и его задавили трупы коней и людей. Ярополк заплакал, когда нашли тело брата, и сказал варягу Свенельду, уговорившему его на войну: «Этого ты хотел?»
Опасаясь за свою участь, Владимир бежал в страну Олафа, чтобы навербовать там большой отряд варягов, используя золото, которое собрали для него новгородцы. Вернувшись с наемниками в Новгород и вооружив большое новгородское войско, он напал на Полоцк. В Полоцке правил Рогвольд. Владимиру хотелось взять в жены его дочь Рогнеду, просватанную уже за Ярополка.
Отец красавицы заперся в городе и сказал:
– Не боюсь новгородских плотников!
А на предложение выйти замуж Рогнеда ответила с городской стены:
– Не хочу развязать обувь у сына рабыни!
У руссов существует обычай, по которому в первую брачную ночь жена развязывает ремни на обуви мужа, чтобы показать свою покорность его воле.
Слушая Леонтия, я представлял себе эту необузданную скифскую любовь, дикую страну, где шумят дубы и кукуют кукушки, белокурую красавицу на бревенчатой стене, а под стеной новгородский лагерь и звон гуслей – и понимал, что это совсем другой мир, чем наше ромейское государство, и что страсти пылают здесь, как втрагедиях Софокла.
Любовь Владимира или, вернее, новгородскоевойско оказались сильнее городских укреплений. Полоцк был взят, Рогвольд зарублен, а гордая девушка развязала обувь у сына Малуши. Затем двинулся Владимир с Добрыней на Ярополка, которому изменили собственные воеводы, осадил брата в Родне, и во время осады в этом городе людям было так тяжело, что у руссов до сего дня существует поговорка: «Худо, как в Родне». Ярополка убили мечами два варяга, Владимир сделался единовластным господином Русской земли.
Но он не успокоился на этом, воевал с ляхами, присоединил к своим владениям многие города у подножия Карпат, ходил войной на восточных болгар. В своих походах воинов он переправлял на ладьях, а конницу, которая играет все большую и большую роль на полях сражений, водил берегом. Потом он помогал дунайским болгарам в войне против ромеев. Теперь осадил Херсонес.
Беременную жену Ярополка, гречанку родом, Владимир взял себе ради красоты ее лица. Она родила сына, которого назвали Святополк. Но у Владимира было много других жен и наложниц, и по женолюбию, рассказывал Леонтий, это был второй Соломон.
Погода была тихая, на море почти не наблюдалось волнения. Корабельщики расстилали на помосте ковер, и мы беседовали о судьбах мира. Обычно моими собеседниками были магистр Леонтий, Никифор Ксифий и библиотекарь херсонесского епископа, монах Феофилакт, великий книголюб, кроткий человек, испортивший свое зрение чтением и перепиской книг. Он был застигнут событиями в Константинополе, но, опасаясь за библиотеку, воспользовался удобным случаем и бесстрашно возвращался в осажденный город.
Леонтий, сложив руки на животе, говорил:
– Все человеческие дела имеют своим побуждением выгоду. Золото – кумир всех людей. Оно не знает ни границ, ни религии. Сегодня оно взолотохранилище василевса, завтра в руках у хазарских каганов, потом в Багдаде. Это оно заставляет людей вставать на заре, отправляться в дурную погоду в дальний путь, где человека, может быть, поджидают разбойники и воры. Но золото необходимо государству. Вот почему так тяжки налоги.
Ксифий смеялся от души:
– Да, что касается налогов, то их у нас немало.
В ответ Феофилакт стал загибать пальцы:
– Поземельный, подушный, подымный, мытный, налог с пастбищ, налог на скот, на пчел…
Но пальцев не хватало, и он прекратил подсчитывать.
– Золото – двигатель торговли и государственной машины. Все остальное – химеры, – произнес с горькой усмешкой Леонтий. – Такова жизнь, и на песке нельзя строить здания…
Я вспомнил, с какой настойчивостью собирает деньги в государственную сокровищницу Василий, но не выдержал и прервал магистра:
– Ты, конечно, прав, такова жизнь… Но есть нечто более высокое, чем золото, расчеты торговцев и нажива.
Вспомни, сколько раз ромеи проливали кровь ради высоких целей. Читай у Георгия Амартола, какая радость овладела сердцами людей, когда удалось вырвать из рук неверных хитон Христа! Только тот народ достоин славы, который ставит перед собой великие задачи, а не заботится о брюхе.
Леонтий поморщился.
– Ты, может быть, прав, но если покопаться хорошенько, то всюду ты найдешь стремление кпользе.
Феофилакт, бородатый, как древний мудрец, произнес с печалью:
– Богатые думают о наживе, строят дворцы, а бедняки умирают от голода.
– Как же обойтись без купцов? – простодушно заметил Ксифий. – У одних есть рыба и нет соли, чтобы ее посолить, у других есть бобы, но нет горшка, чтобы сварить пищу…
Феофилакт перебил его:
– Посмотрите, что творится в мире. Помните, у Иоанна Геометра:
Весь урожай погиб на поле. Как уплатить теперь мой долг Жестокому заимодавцу? Как прокормлю детей, жену? Кто подати теперь внесет В сокровищницу василевса?Я знал эти стихи – они назывались «На разлуку с родиной», в них стихотворец изображал страдания бедных и угнетенных.
Феофилакт говорил.
– Сборщик податей, пользуясь простотой поселянина, берет с него неполагающиеся фоллы, и люди ослепли от слез.
Подпирая голову, тяжелую от сомнений, я не знал, что ответить Феофилакту. Люди уходят в тихие монастыри, чтобы спасать душу постом и молитвами. Уйти туда? Но не значит ли это покинуть в трудную минуту василевса и товарищей по оружию? Нет, будем тянуть ярмо, пока хватает сил. Я знаю, не так-то легко сделать мир справедливым и удобным для жития. Пусть жадные думают о наживе, а раболепные ползают на брюхе! Когда-нибудь и их поразит гнев Небес.