Когда пришла чума
Шрифт:
Слово за слово и гордому горцу сломали нос. А потом прибежал Мухтар, который, не разобравшись, наехал на бойцов. Думал задавить их авторитетом, а вместо этого ему сразу объяснили, что это в Москве он был майор ФСБ, а здесь такой же как все и не надо орать. Мухтар схватился за пистолет, завязалась драка и ему в грудь всадили нож. После чего он отправился на операционный стол, где им занялась докторша, а Голиков попытался решить проблему.
Для начала генерал просмотрел запись с камер видеонаблюдения и запомнил слова бойцов, что офицерские звания уже
Вроде бы все разрешилось. Братьев Исмаиловых подлечили и заштопали. До смертоубийства не дошло, и снова наступил покой. Однако Голиков был уверен, что это только начало, и действовать нужно иначе, более жестко и решительно. Вот только лично устранить бойцов, которые проявили неповиновение, он не мог, ибо всегда решал проблемы такого рода чужими руками. Как и полковник Иваньков, который полагался на Мухтара. Драгоценное время уходило, а потом задавить неповиновение в зародыше уже не получилось. Заступая в очередной караул, спецназовцы получили в арсенале, ключи от которого были у полковника Иванькова, оружие, а сдавать его отказались.
Снова Голиков попытался вызвать бойцов на ковер, но они просто не пришли, и тогда он послал к ним Иванькова. А когда полковник вернулся, генерал устроил совещание, которое происходило в отсеке управления третьего уровня. Присутствовали, как обычно, трое: сам генерал, Иваньков и Исмаилов, который был бледен и держался за перевязанную грудь.
– Что они сказали? – обратился Голиков к полковнику.
Тот тяжело вздохнул и ответил:
– Говорят, что оружие не сдадут.
– Почему?
– Мотивируют это тем, что раз у нас есть оружие, то и у них должно.
– Что они намерены делать дальше?
– Пока они пиво в бассейне пьют, а что потом не знаю. Могут решить, что мы слабаки, и перестреляют. Сейчас ответ такой, что после выздоровления Мухтар их перебьет, а они не животные и на убой не пойдут.
Иваньков кивнул на Исмаилова и тот прохрипел:
– Завалю… шакалов…
Генерал ткнул в Исмаилова пальцем:
– Это твоя ошибка. Сначала своего наглого братца притащил, а потом за него вступился. И вообще, это ты ручался за бойцов. По какому критерию ты их набирал?
– Они больше всех в крови запачкались… - отозвался Исмаилов. – Потому и подтянул этих, а не тех, которые думают…
– Ты распустил головорезов, и мы имеем проблему. Как ее решить? Что думаешь?
Исмаилов покачал головой:
– Аркадьич, меня мутит… Отпусти… Не соображаю ничего…
– Иди.
Раненый майор вышел, и полковник Иваньков сказал:
– Есть у меня мысль.
– Говори, - Голиков крутнулся в кресле и посмотрел на него.
– Сейчас бункер заблокирован и каждый отсек сам по себе. Так?
– Да.
– Предлагаю отключить лифтовые
– Ты понимаешь, что говоришь? – генерал вскочил с кресла и стал ходить по комнате. – Там ведь не только эти головорезы. Мне на них плевать. Но там докторша, и электрик с механиками. Без них тяжело будет. А еще они сообразят, что мы подачу воздуха отключили, и напоследок весь уровень разнесут.
Иваньков немного помолчал, а потом кивнул:
– Валерий Аркадьевич, я все понимаю. Однако ситуация выходит из-под контроля, а бойцов у нас нет. Мы с вами – давайте смотреть правде в глаза, вдвоем даже одного спецназовца не одолеем, а братья Исмаиловы нам сейчас не помощники.
– Мне нужно подумать.
– Как знаете, - Иваньков устало махнул рукой.
В итоге генерал определился, что нужно делать. Он решил вытащить со второго уровня всех, кого возможно. Это докторшу, пожилую женщину с дочерью, мастеров с семьями и полевых агентов, которые были одиночками. После чего отключить вентиляцию второго уровня. Однако он опоздал и когда стал вызывать тех, кто был ему нужен, бунтовщики спустились вниз.
Как и предупреждал Иваньков, оказать сопротивление опытным бойцам, которые прошли через несколько локальных конфликтов и не боялись замараться в крови, не получилось. Братья Исмаиловы были убиты первыми, а их близких незамедлительно отправили наверх, к жене и детям Вепря. Иванькову сломали челюсть, а Голикову разбили голову. После чего генерала и полковника бросили в карцер, пустую бетонную коробку, и время от времени снова избивали…
Сколько дней после этого прошло и что происходит в бункере, Голиков не знал. Часов нет, а еду приносили нерегулярно. Иванькова забрали, когда он стал доходить, и генерал остался один.
– Господи… - глядя на тусклую лампочку под потолком, потрескавшимися губами прошептал Голиков, - за что…
Ответа не было. Тишина. И Голиков в очередной раз впал в забытье.
44
Планы редко совпадают с реальностью, и подойти к объекту тихо у нас не получилось.
На второй день похода, когда до бункера, если верить навигатору, оставалось не больше семи-восьми километров, мы услышали рев моторов. После чего сразу остановились и ощетинились стволами.
– Квадроциклы, - сказал дядька.
– Точно, - согласился с ним Наемник.
– Готовимся к встрече гостей? – Андрей Иванович вопросительно кивнул.
– Да.
Мы находились в низине между двумя горными склонами. Под ногами влажный густой мох, а слева и справа чахлые деревья и кустарник. Если любители гонять на квадроциклах поедут здесь, то лучше места для засады не найти. Поэтому, включив УКВ-радиостанции, мы вскарабкались на склоны и быстро замаскировались. После чего услышали громкий мужской голос: