Когда пробудились поля. Чинары моих воспоминаний. Рассказы
Шрифт:
— Да никто никого и не принуждает, — недовольно ответил Ходжа Бадруддин. — Девушка взрослая, совершеннолетняя, сама разбирается, что для нее хорошо и что плохо. Если бы она была против этого брака, ни я, ни ее отец не смогли бы заставить ее решиться на такой шаг.
Сатана принял образ красивого стройного юноши и отправился на свидание с Зохрой, которая в это время сидела под кустом на берегу ручья и набирала в кувшин воду. С первого же взгляда она влюбилась в стройного юношу. Ее персиковые щеки зарделись румянцем от смущения, пальцы безотчетно стали гладить поверхность кувшина.
Сатана
Рука Зохры замерла на кувшине. Девушка пристально посмотрела на юношу и чуть слышно спросила:
— А что ты умеешь делать и чем занимаешься?
— Славлю имя божие, — ответил Сатана.
— Все славят имя божие, — печально заметила Зохра. — Как же тогда ты прокормишь меня?
— Мы будем трудиться вместе.
— Я тружусь с утра до ночи всю свою жизнь. Сначала работала в доме родителей, потом в поле, но на заработанные деньги могу купить лишь грубое тряпье, чтобы прикрыть наготу, да раз в день недосыта поесть. Мне надоела такая работа.
Долго молчал Сатана, потом задумчиво проговорил:
— Зохра, ты молода и красива. Подумай, сможешь ли ты быть счастлива, выйдя замуж за шестидесятипятилетнего старика? Неужели можно продаться за несколько серебряных монет?
— Он даст мне дом, одежду и уж наверняка дважды в день покормит. — Лицо Зохры повеселело от надежды.
— Но он же старый, противный, — сказал Сатана, схватив Зохру за руку. — Подумай, разве ты будешь счастлива с ним?
Зохра медленно подняла длинные ресницы, кокетливо посмотрела на юношу и проговорила:
— А для счастья я иногда буду встречаться с тобой. Хочешь приходить на свидания? Тайком?
Тяжело вздохнув, Зохра пыталась прижаться к его груди, но Сатана резко вырвал руку и убежал.
Он пришел к тханедару Гурудаялу Сингху и сбивчиво заговорил:
— Как добропорядочный гражданин, я прошу вас помешать этой мерзкой сделке. Не допустите, чтоб жизнь девушки сломали. Господин тханедар, я вам сообщаю, что в округе Лакшман Паттан крестьянин Карамдин продает свою дочь Ходже Бадруддину за семьсот пятьдесят рупий. Карамдин же передаст эти семьсот пятьдесят рупий ростовщику Мисри Шаху и выручит свой клочок земли. Неужели за бигхи и акры должны продаваться человеческие души? В моральном отношении эта сделка — большая ошибка, в религиозном — греховна, в юридическом — это сущее преступление. Я вас предупредил. Вы начальник полиции в этом районе, не дайте же свершиться противозаконному делу.
— И не подумаю, — холодно ответил тханедар. — Мне уже известна эта история, и я принял необходимые меры. Я узнал, что за несколько минут до бракосочетания Ходжа Бадруддин передаст из своих рук в руки будущей жены семьсот пятьдесят рупий. Зохра эту же сумму передаст своему отцу. Сразу же после бракосочетания Карамдин отправится к ростовщику Мисри Шаху, передаст ему деньги и погасит свой долг. Но мои люди будут присутствовать во время бракосочетания, а деньги, которые передаст Ходжа Бадруддин Карамдину, будут заранее тайно помечены. Как только закончится обряд и свершится сделка, я тут же их арестую и отдам всех под суд по обвинению в продаже девушки.
— Зачем же доводить до суда? — забеспокоился Сатана. — Не лучше ли заранее предотвратить незаконную
— Ну и глупец же ты! — вскричал тханедар Гурудаял Сингх. — Надо быть последним дураком, чтобы упустить из рук такое дельце. Я смогу сразу взять за горло Ходжу Бадруддина, ростовщика Мисри Шаха, Карамдина и Зохру. От Ходжи Бадруддина я получу взятку по крайней мере в две тысячи рупий. Такую же сумму преподнесет мне и Мисри Шах. А Зохра, мне говорили, очень недурна собой.
— Но это же грех! — вскричал Сатана.
— На эти четыре тысячи рупий я смогу выдать замуж свою дочь.
— Ради свадьбы одной девушки вы ломаете жизнь другой. Это ведь страшный грех.
— Но я еще заработаю на этом и славу, дорогой господин, — продолжал просвещать Сатану тханедар. — Такого громкого процесса у нас еще не бывало. Вполне вероятно, что после успешно проведенного процесса меня повысят в чине — из помощника инспектора произведут в инспектора полиции.
— Но ведь это же преступление! — воскликнул Сатана.
— А ты что за птица, чтобы вмешиваться? — грозно вопросил тханедар.
— Раб божий, — смиренно склонив голову, ответил Сатана. — Учу людей уму-разуму.
Тханедар приказал бросить Сатану в тюремную камеру.
Через три дня, выйдя из камеры полицейского участка, Сатана прямиком отправился к богу и возвратил ему свои крылья.
— Что случилось? — спросил всевышний.
— Я думал, мне досталось самое трудное дело, — ответил Сатана, — а ангелам — самое легкое. Теперь я знаю, что моя прежняя работа намного легче. Боже, верни мое прошение об отставке и отправь меня снова в ад.
СПРАВЕДЛИВОСТЬ ВИКРАМАДИТЬИ[41]
Перевод А. Сухочева
Помещение четвертого участка суда битком набито людьми. Было уже половина двенадцатого, а кресло судьи все еще пустовало.
Водителя такси Викрама вызывали в суд уже в одиннадцатый раз. Десять раз в течение четырех месяцев он являлся в суд, но каждый раз дело его откладывалось — не доходила очередь. Одиннадцатый день простаивало его такси за эти четыре месяца, а если не работает такси, стоят на месте дела, не ходят в школу ребятишки, замирает торговля у лавочника. Только язык жены начинает двигаться с еще большей скоростью.
И дело-то у него пустяковое — догнал мчавшуюся на большой скорости машину самого знатного в их городе человека и обогнал ее. Как ни хотел важный господин перегнать такси Викрама, ему это не удалось. И хотя машина важного господина была такой же огромной, как живот ее хозяина, скромное такси Викрама шло впереди нее. Дело тут вовсе и не в машине, а в искусстве водителя. Ведь все машины приходят в движение от рук человека, а большие люди частенько забывают об этом. Самый важный в городе господин был до глубины души оскорблен дерзостью ничтожного таксиста и на первом же перекрестке пожаловался на него полицейскому. В суде Викрама могли оштрафовать не более чем на десять рупий. Но важный господин был очень занятым человеком и никак не мог найти время заглянуть в суд. Вот почему Викрам вынужден был явиться сюда в одиннадцатый раз.