Когда сбываются мечты

Делински Барбара

— Хорошо.

Пока Дэнис готовил ванну, я сидела с Джонни, протирая его лицо влажной тряпочкой и напевая успокаивающую песенку. Потом я помогла ему дойти до ванной комнаты и оставила с ним Дэниса, а сама сразу же побежала в спальню Кикит, потому что больше уже не могла ждать ни минуты.

От вида спящей в окружении игрушек дочери, освещенной тускло горящим ночником, у меня перехватило дыхание. Это самая дорогая жемчужина на нитке моих воспоминаний. Я очень хотела зайти и обнять ее, но побоялась разбудить и расстроить.

Я боялась и сама расстроиться.

Как же странно ходить по дому! Как будто я никогда и не покидала его. На какое-то время я даже забыла о том, что произошло. Старые и до боли знакомые вещи лежали на тех же местах, где я их оставила. Чистые простыни возвышались аккуратной стопкой в нише для белья, стиральный порошок стоял на полу рядом со стиральной машиной. Но при этом в самой машине лежала одежда, которую я не стирала, в сушилке тоже нашлись вещи, ожидавшие, когда их оттуда вынут, а бутылочка из-под моющего средства была вся в голубых капельках. Проходя через кухню, я обнаружила, что холодильник забит едой, которую я не покупала; в основном упаковками с соком и молоком, батонами хлеба и кусками сыра. Я предположила, что детям этого могло бы хватить на целый месяц. А вот на доске для сообщений все еще сохранились мои записи, белые свечи с ягодным ароматом по-прежнему стояли на столе с двух сторон от вазы с яблоками, а на автоответчике мигала красная лампочка, показывая, что накопилось много не прослушанных сообщений.

Дэнис никогда их не стирал, оставляя для меня. Я нажала на пуск.

«Привет, — раздался звонкий женский голос, — Сильви назначил слушание о прошении о самоотводе. Но это только для вида. Он ни за что не удовлетворит их запроса. Нам все равно придется присутствовать, в четверг в десять утра. Приезжай ко мне в офис пораньше, позавтракаем вместе. Теперь, что касается встречи с ними в тот же день, в полдень. Я несколько изменила наши требования. Нам нет причин добиваться большего, мы и так уже установили свои правила игры. Я передала весь список Артуру. Он поведет разговор. Ничего я не забыла? Вроде нет. Пока».

Я изо всех сил нажала на кнопку для удаления сообщений, а затем дала выход своей ярости, раскалывая на мелкие кусочки лед в вазе. Вернувшись в комнату, я закрыла окно, постелила свежее белье. Из ванной вышел Джонни с измученными глазами, одетый в чистую пижаму.

Я уложила сына в постель и дала ему несколько кусочков льда. Он все еще оставался бледным как привидение, но жар спал. Я начала растирать ему спину и тихо замурлыкала его любимую мелодию «Let it be», а затем стала перебирать все песни, которые он так любил. Джонни задремал, потом проснулся, потом опять задремал и опять проснулся.

Он так явно боролся со сном, что я попросила его:

— Засыпай.

— А что, если мне опять станет плохо?

— А ты чувствуешь, что это может повториться?

— Нет, но вдруг?

— Рядом с тобой стоит ведерко, — я указала на него рукой. — И я тоже тут. Я помогу тебе.

— Ты останешься? — прямо спросил он, и я поняла, что именно по этой причине Джонни не хотел засыпать. Он боялся, что, проснувшись, уже не увидит меня

рядом.

— Я посижу тут. Мне нравится смотреть на тебя.

Это его успокоило, и он закрыл глаза. Я дождалась, пока сын крепко заснет, и вышла из комнаты.

Я стояла в прачечной, перекладывала простыни из стиральной машины в сушилку, когда Дэнис показался в дверях.

— Он все испачкал.

Моим первым привычным побуждением было посочувствовать ему: бедный Дэнис, весь в рвоте, дежурил у постели сына, мне так жаль, однако на смену сочувствию мгновенно пришла злоба.

— Он не специально.

— Знаю. Но я не мог попросить мать прийти. Ей уже семьдесят пять.

Его заявление настолько ошеломило меня, что на какое-то время я застыла с опущенными руками, а затем потянулась за очередной простыней.

— Ты мог бы и сам со всем справиться. Для того чтобы убрать за больным ребенком, не требуется ученая степень.

Я сунула простыню в сушилку.

— Но ведь все прекрасно разрешилось.

Я ничего не сказала. Просто не могла найти ответа, который не прозвучал бы фальшиво. Грустно, но еще не так давно я вообще не задумывалась о фальши и лицемерии. Я бы без всякой задней мысли дала Дэнису самую легкую работу, а сама бы выполнила всю тяжелую, просто потому, что надо же было ее кому-нибудь выполнять, а я знала, как это делать. Я мать. И вся грязная работа лежала на мне.

А теперь на Дэнисе. Но почему же я опять занималась стиркой?

Я разглядывала гору выстиранных простыней.

— А что бы ты сделал, если бы не застал меня дома?

— Позвонил бы Броди, — ответил он.

Я пропустила это замечание мимо ушей.

— А если бы и там меня не оказалось?

— Все сделал сам. Я не беспомощный. Возможно, тебе сложно в это поверить, но мы прекрасно справляемся тут без тебя.

Я выразительно скользнула взглядом по только что выстиранному и сложенному белью.

Дэнис воскликнул:

— Тебя никто не просил этого делать! Никто вообще ни о чем тебя не просил. Ты закатила мне скандал, когда я не сообщил тебе о приступе Кикит, и в этот раз я решил быть хорошим мальчиком и предупредить тебя о болезни Джонни.

У меня отвисла челюсть.

— Ты решил быть хорошим мальчиком? Да брось, Дэнис. Ты просто не знал, что делать. И в панике вызвал меня.

— Тебе придется много сил потратить, чтобы доказать это. Более того, если ты попытаешься, сделать это, все подумают, что ты бесишься из-за того, что тебя побеспокоили сегодня ночью. Это не добавит тебе очков. Ты не выиграешь!

— Выиграю, — отрезала я, почувствовав внутри огромную усталость. Прислонившись к стиральной машине, я схватилась пальцами за ее край и посмотрела на Дэниса. Он оставался тем же мужчиной, за которого я выходила замуж, — с тем же взглядом, тем же острым языком, тем же характером. Но что-то изменилось. Передо мной стоял чужой человек. Я уже задумывалась об этом и раньше. Интересно, в какой момент он так изменился? Хоть убей, я не знала.

— Когда это ушло из нашей жизни?

— Что ушло?