Когда случается невозможное. Том 2

Муратова Ульяна

Танарил подошёл ко мне и обнял. Ошарашенная, я даже пошла сама. Сначала напугаться не успела, а теперь сердце билось часто-часто.

— Пойдём, мельда. Нас ждут душ и постель.

— Тебе плохо?

— У меня возникла серьёзная проблема.

— Какая? Побочный эффект от противоядия? — испугалась я.

— Скорее от яда. Дома расскажу. Пошли быстрее, — сухо ответил эльф, и пришлось взволнованно ускорить шаг, опираясь на его сильную руку.

Когда мы вернулись к нему, он молча разделся, стянул одежду с меня и быстро вымыл нас обоих в тазу, поливая из ковшика. Удивление было сильнее желания протестовать. На его груди расползался отвратительного вида

чёрный синяк.

— Что случилось, Танарил? — с тревогой спросила я, вглядываясь в его серьёзное и даже несколько суровое лицо.

— Знаешь, мельда, я тут подумал, что чуть не умер, так и не разделив постель с по-настоящему любимой женщиной. Поэтому сейчас я буду это упущение исправлять, — решительно сказал он.

А дальше шагнул ко мне и поцеловал.

По тому, как он это сделал, стало понятно: любое сопротивление бессмысленно. Я запустила пальцы в короткие светлы волосы и отдалась в умелые руки эльфа. Всё было как раньше, но при этом совершенно иначе. Пальцы касались длинных, чувствительных ушей, и он глухо стонал в ответ. Руки гладили сильную спину, и он откликался на каждое прикосновение. От ласк в особо чувствительных местах он даже покрылся мурашками и задрожал. Такого от моего собранного и слегка примороженного эльфа я не ожидала.

А потом происходящее захватило настолько, что я перестала разделять его реакции и свои. Казалось, что мы оба плавимся в горячей, тягучей патоке страсти. Когда я испытала такое забытое, но желанное чувство наполненности, кожа запылала. Каждое его прикосновение обдавало жаром.

— Сначала ты, мельда, — шепнул, глядя на меня сумасшедшими от желания глазами.

— Не ты? — улыбнулась я, вспоминая наши прошлые ночи.

— Не я, мельда. Теперь всегда ты.

Его движения становились то плавными и размеренными, то резкими и жадными. Танарил скользил по моему телу руками и губами, наполнял до предела, а затем дразнил ощущением пустоты. Он был неутомим, заставляя то взрываться бешеным удовольствием, то погружаться в томительную негу наслаждения.

Я сладко стонала от ощущения единения с ним, от каждого толчка, от полного слияния. Мир словно сузился до одной комнаты, его дыхания, наших объятий. Желание принять его в себя до самого предела и стать его частью звенело внутри. Руки обвивали крепкую шею, пальцы скользили по бархатистой коже, а губы искали поцелуи. Под ним было до одури хорошо.

Совершила ли я ошибку или сделала самый правильный выбор? Я не знала. Но каковы бы ни были последствия, ни менять решения, ни жалеть о нём я не собиралась. Наконец, у меня появилась смелость жить так, как хочется, и не бояться ошибиться.

Танарил

Еда была вкуснее. Воздух — ароматнее. Вода — слаще. Звёзды — ближе. Море — ярче. Ночи — сочнее. Дни — свежее. Мир — лучше.

Я был счастлив.

Впервые в жизни.

Оказывается, я не знал, каково это.

Насытиться, надышаться, начувствоваться Катой оказалось невозможно. Я жил и работал в состоянии эйфории. Спустя неделю после её выздоровления я рассказал ей всё. О себе, о родителях, о брате, о Ланадриэль и о том, как жил полгода, гложимый чувством вины и желанием сделать её своей. У меня перед ней больше не было секретов, и я не мог ничего скрывать.

Ката отреагировала спокойно. «Что-то подобное я и предполагала», — нежно улыбнулась она, принимая меня вместе со всеми недостатками.

Из-за моего состояния сила просто взбесилась. Работа стала физически необходима, и Ката была рядом все дни, в каждый

момент, неотступно. Я упивался нашими чувствами, знал каждую чёрточку на её лице, но каждый раз любовался им, словно видел впервые. То, что мы творили вместе, выходило далеко за рамки запланированного. Небесный город обещал стать великолепнейшим в этом мире. Во мне плескалось так много любви, что я вкладывал её в каждую улицу, каждый дом, каждое окно. Улыбка Каты, её смех, огромные глаза цвета штормовых озёр, тонкие нежные пальцы, то, как она закусывает губу, когда чем-то увлечена, — я посвящал этот город ей. Она стала вдохновением, музой, смыслом жизни и единственной ценностью.

Только одно беспокоило. Она категорически отказалась выходить за меня замуж. Я предложил уже раз десять точно, принёс четыре разных пары колец, но она неизменно с улыбкой отвечала, что пока не готова к браку. Сегодня настал первый день лета, я даже успел отстроить целый храм, но вчера она снова сказала, что пока не может принять моё предложение, и куда-то исчезла с Лилей и Наташей.

С завтрашнего дня мы приступали к строительству домов для жителей, и я хотел начать с нашего, но она упорно продолжала увиливать. И вроде не отказывала категорически, но мягко давала понять, что этого не хочет. Я переживал. Боялся, что вернётся Лимар, и она обратит свой взор на него. Не знал, какими словами её можно убедить.

— Тан, ты тут? — она заглянула в открытую дверь.

Погода в конце весны стояла приятная: днём по-летнему тепло, а ночью прохладно и свежо. Я опасался жары, но её пока не было.

— Ты идёшь? — её голос звенел беззаботностью и весельем.

— Куда?

— Как куда? В храм!

— А что, кто-то женится? — удивился я.

— Ну да. Пошли, — протянула руку она.

На улице уже стемнело, и южная ночь мягко обнимала недостроенный город.

До храма идти было недолго, и я отметил, как много дорожек уже успели замостить маги из команды Доккаля. Дома я им не доверял, но вот тротуары — вполне. Стоило заставить их двенадцать раз переделать один участок, как они поняли, что от них требуется. Теперь получалось раза со второго-третьего. В общем, молодцы. Старались.

До храма мы дошли в тишине. Величественное здание было освещено изнутри. Магия струилась между стен, заставляя узоры из камня светиться и сплетаться в причудливые узлы. В темноте ночи смотрелось великолепно. Да, пока мы могли позволить такое только раз в сезон, но в дальнейшем я планировал ставить провинившихся магов на подпитку городского освещения. Конечно, на источник я тоже рассчитывал, но лучше не расходовать его понапрасну.

Когда мы подошли к главному входу с резными каменными воротами, Ката выпустила мою руку и свернула в сторону.

— Ты куда? — удивлённо спросил я.

— Я — туда, — ткнула она пальцем в комнату невесты. — А ты — туда, — указала она на противоположную сторону. — Кажется, так.

— Мы что, женимся? — изумлённо спросил я.

— Ну если ты и дальше будешь стоять, как истукан, то нет. А так вообще планировалось, — рассмеялась Ката.

— Но ты же сказала, что не готова!

— Вчера была не готова, а сегодня ты не спрашивал! — улыбнулась она. — Иди, пока я не передумала.

Люди в храме шумели. Я слышал гул разговоров сквозь стены, но слов разобрать не мог. Когда я открыл дверь из комнаты жениха, перед глазами предстало огромное помещение со сводчатыми потолками. Для оформления внутренней залы мы использовали камень двух цветов: бежевый и бордовый. Они переплетались в колоннах, стенах, орнаментах вокруг оконных поёмов и на потолке.