Когда соблазняет женщина
Шрифт:
Открыв окно, она убедилась, что Алена права. В комнате было темно и ни черта не видно. Но Мариша не растерялась. Она должна убедиться, спит Сима или куда-то снова удрала. Следы под окнами ее комнаты наводили Маришу на мысль, что второй вариант куда более вероятен. И точно. Пробравшись в комнату и откинув одеяло на кровати, Мариша обнаружила, что Симы под ним нет. Там лежала подушка и второе одеяло, свернутое таким образом, что издалека казалось спящим человеком.
– Удрала! – ахнула Мариша. – Ничего себе беременная! Снова куда-то удрала!
Выбравшись из комнаты, она озабоченно
И вдруг в голове у Мариши мелькнула мысль.
– Апаш! – воскликнула она. – Где этот пес?
Апаш сладко дремал в своем домике. Покойный Сергей Юльевич считал, что сторожевая собака должна постоянно жить на улице. Но при этом позаботился о комфорте для любимца. Так что Апаш проживал в роскошном двухкомнатном теплом помещении. В лютые морозы, конечно, его брали в дом. Но последние зимы были такими мягкими, что в дом Апаш не рвался и сам. Там ему было душно и жарко. А на свежем воздухе куда легче и приятнее.
– Апаш! – постучала Мариша в будку. – Апашик, ты спишь?
Ответом ей было сонное мычание, словно в будке спал не сторожевой пес, а теленок.
– Апашик, ты нам нужен.
Снова мычание. Мол, отстаньте. Дайте поспать бедной собаке!
– А что у меня есть для моего Апаша?! – провокационно спросила Мариша. – Что у меня есть такое вкусненькое? Такое сладенькое? Такое мягонькое?
Из будки тут же высунулась морда собаки.
«А я и не спал вовсе! Что у тебя есть вкусненького, сладенького и мягонького?»
Скормив псу сдобную булочку, которую Мариша купила для Игната, но которую тот есть отказался: дескать, у него нет аппетита, Мариша схватила пса за ошейник и строго ему сказала:
– Апаш, надо найти Симу!
Разочарованный пес попытался нырнуть обратно в будку, но Мариша его не пустила.
– Надо! – строгим голосом сказала она ему. – А найдешь, получишь еще конфету.
Конфеты Апаш обожал. И это слово мог узнать безошибочно. Он тут же раздумал лезть обратно в свою будку. И наоборот, выразил всяческое желание посодействовать в поисках Симы. Деловито опустил нос к земле и принялся нюхать.
– Да не тут, дуралей! Пойдем.
И Мариша оттащила пса к окну, от которого, по ее предположению, должен был начаться путь Симы. Апаш снова понюхал землю, а потом замялся.
– Что? В чем дело?
Но Апаша явно что-то смущало. Он просительно поскуливал и искоса поглядывал на Маришу. Мол, хозяйка, хорошо бы авансик подкинуть.
– Дай ему конфету, – посоветовала Алена. – Я видела такой взгляд у нашего водопроводчика дяди Пети, когда ему на бутылку не хватает, а работы еще полно.
Мариша кинула одну сливочную помадку бурбулю. Тот подхватил ее на лету, проглотил и заметно повеселел.
– Ах ты, обжора!
Однако начинать работать пес не торопился. Съел еще одну «Коровку» и только после этого приступил к делу. Надо сказать, что след он взял сразу же и весьма уверенно, словно всю жизнь только этим и занимался. Пронесся по саду. Выскочил на улицу и помчался вперед. Подругам ничего другого не оставалось, как последовать за ним.
– Как ты думаешь, он просто так бегает или со смыслом?
– Конечно, со смыслом. Видишь, он бежит по дорожке. Там же, где шла бы Сима.
– Тут просто чище. Апаш выбирает дорогу, где посуше.
– Но на кусты, стволы деревьев и столбы он тоже не отвлекается. А если бы гулял, то описал бы их все!
Апаш обежал поселок, дав приличный крюк. И вернулся обратно к своему дому. Только зашел он не с парадного входа, а через заднюю калитку.
– Что за новости? – рассердилась на собаку Мариша. – Апаш, ты что вытворяешь?
Но бурбуль всем своим видом показывал, что привел их куда надо. Помахал хвостом, подошел к входной двери и коротко на нее гавкнул. Потом поскреб дверь лапой и выжидающе поглядел на Маришу.
– По-моему, он хочет тебе сказать, что Сима там, за дверью.
– Безобразие! – бушевала Мариша. – Он привел нас обратно домой! Это тебе что, игралочки? Ты зачем нас привел домой?
Бурбуль обиженно гавкнул, а потом неожиданно повернулся и ушел.
– Кажется, ты его обидела.
– Обидела! Пусть дело нормально делает, тогда и обижаться не на что будет!
– Не знаю. Он даже конфету у тебя последнюю не попросил.
И Алена толкнула дверь. Это была задняя дверь дома, которой полагалось пользоваться слугам, но которой пользовались при желании все, однако исключительно с целью попасть в оранжерею, где у Гены был размещен небольшой питомник декоративных растений. Чтобы пройти отсюда в сад, нужно было обогнуть дом. Чтобы принять товар у поставщиков – тоже. Поэтому так неудобно расположенным задним входом пользовались крайне редко. Во всяком случае, подруги с этой стороны в дом еще ни разу не заходили.
Дверь тем не менее оказалась открытой. И внутри было чисто и сухо.
– Смотри, следы.
Действительно, на полу четко виднелись свежие влажные следы от чьей-то обуви.
– Дамский размерчик. Тридцать пятый, не больше. Это вполне могла быть Сима.
Но Мариша в этот момент прикидывала легкость, с которой они проникли в дом, и злилась:
– Безобразие! Пес-охранник готов продаться за кулек карамели. Камеры видеонаблюдения не работают. Ворота открыты. И задняя дверь тоже не заперта. Приходите, люди добрые, берите что хотите, убивайте кто под руку попадется! Удивительно, что нас до сих пор не вырезали всех до единого.
Говоря это, они продвигались в глубь дома. Но, увы, следы становились все менее и менее заметными. И наконец подруги поняли, что окончательно их потеряли из виду. Они замерли в растерянности. И тут до них донесся крик.
– Ой! Опять что-то случилось!
И девушки помчались на крик. Оказалось, кричал Гена. Он застыл в конце коридора и тупо таращился на стену. При этом его лицо искажала гримаса даже не страха, а самого настоящего панического ужаса.
– Там… там… там, – бормотал он, трясущейся рукой показывая на гладкую стену. – Там… призрак! Все… теперь все!