Когда сойдутся тени
Шрифт:
— Марк, может, не надо? Это так опасно, ведь зменграхи уже над городом… — Кей замялась, подыскивая подходящие слова.
Ей так не хотелось отпускать Марка, она была уверена, что это очень опасно, да это и было очень опасно — бежать вслед за зменграхами в темноте и одиночестве.
— Возле Замка Книг хватает воинов, они справятся сами, — сказала она.
Марк только усмехнулся:
— Кей, я не стану отсиживаться в Желтом Доме в то время, когда жители Такнааса сражаются с зменграхами.
И он, дождавшись, когда Кей окажется за решеткой сада, бесшумно скрылся в темноте.
А Кей некоторое время стояла
Следующий день был Днем Поклонения.
Ровно в двенадцать часов дня Джейк, Марк и Кей пришли в Башню Поклонения, где трое старейшин города совершили Дорожную молитву за них, прося Создателя об охране в пути.
А после обеда Кей собирала последние вещи и игрушки, Джейк давал последние указания Лосанне и Данаэне, а Марк уехал на стены, как всегда.
Поздно вечером, около девяти часов, когда уже успел вернуться и поужинать Марк, а Кей — уложить Грэга в кровать, в дверь Желтого Дома постучали. Кей открыла, и на пороге увидела того самого паренька, который так красиво играл на скрипке в прошлый вечер. Был он худой, загорелый и лохматый — длинные растрепанные патлы доставали почти до плеч.
— Да хранит вас Создатель, — сказал он, — Меня зовут Галиен. Я хочу попросить вас взять меня с собой в Лионас.
Кей немного удивившись, пригласила парня войти, пояснила:
— Тебе надо поговорить об этом с Марком или Джейком. Они и решат — поедешь с нами или нет.
Кей позвала из лаборатории Джейка и тот, окинув быстрым взглядом паренька, спросил:
— Почему ты хочешь ехать с нами? И как к этому отнесутся твои родители? И сколько тебе лет?
Галиен невозмутимо ответил, не сводя с Джейка серых глаз, казавшихся необычайно яркими на смуглом лице:
— Мне шестнадцать лет. Родители мои, как и весь род, живут на севере, в окрестностях Лионаса. Я год жил здесь, в Такнаасе, со своим братом. Брат мой погиб этим летом на стенах, и мне хотелось бы вернуться к родителям. Вот, надеюсь, что вы возьмете меня с собой. Ваш обоз единственный, что едет на север. Вряд ли я дождусь следующего.
Джейк задумчиво потер переносицу и сказал:
— Ну, что ж, я бы тебя взял. Но дорога опасна, думаю, что ты это знаешь.
— Конечно, — с готовностью ответил Галиен, — я владею мечом и умею стрелять из лука. Костер могу развести, пищу приготовить, дичь подстрелить.
— Он скромничает, — неожиданно вмешался Марк, спускаясь со второго этажа, где собирался отдохнуть перед дорогой, — Я знаю его, это Галиен Маэн-Таин. Он просто великолепный стрелок, и мечом махать умеет не хуже, чем смычком. Я много раз встречал его на стенах. Мы возьмем тебя, Галиен. Оставайся у нас на ночь, а завтра с утра — в путь.
Галиен скинул с плеча объемистый рюкзак и сел расшнуровывать высокие ботинки.
Глава 5
Долина Высокого Стебля
Наклонившись над большим, чугунным котлом, Кей помешивала деревянной ложкой булькающую пшеничную кашу с кусочками сала. Почерневшее дно котла лизал быстрыми языками огонь, трещали поленья и летели искры.
Костер развели под навесом — большим деревянным щитом, широкий край которого на петлях был прикреплен к фургону Кей. Когда фургон был в пути,
Под этим навесом каждый вечер разводили костер, и Кей готовила ужин — кашу с мясом или с салом. Приятным дополнением к каше служила квашеная капуста с луком и чай со сдобными сухарями. Такая каша была единственной горячей пищей за целый день для мужчин-воинов, сопровождавших обоз. С утра они наскоро пили чай с сухарями и ели орехи и сухофрукты.
Кей поднялась от костра и посмотрела на маленького Грэга. Мальчик стоял около Джейка и наблюдал, как тот разбирает сорванные накануне стебли трав, отрывает листья и невзрачные белые соцветия и раскладывает для просушки на деревянном подносе с бортиками. Грэг тоже бы с удовольствием поотрывал листочки от стеблей, но Джейк ему не давал. Мальчик нетерпеливо переминался с ноги на ногу, притопывая ботиночками по опавшим сосновым иглам. Он стоял боком к костру, и одна половина его лица была освещена оранжевыми отблесками, а другую скрывали сумеречные тени. В лесу осенью темнело рано.
Тут же под навесом сидели Тэн, Самэйн, Галиен, два высоких, широкоплечих брата-близнеца Мэн и Мас. Близнецы походили друг на друга так, что различить их можно было только благодаря шраму над правым глазом у Мэна — оба с аккуратными, маленькими бородками, у обоих волосы на лбу прихвачены тонкими кожаными ремешками.
В стороне разрубал сучья для костра Лариэн, — уже немолодой, молчаливый воин.
Четверо воинов стояли на карауле, их фигуры скрывались в сумерках за деревьями. В два часа ночи их должны были сменить те, что сидели сейчас у костра. Кей в это время будет спать рядом с Грэгом в теплом фургоне и сквозь сон слышать стук унылого дождя по крыше.
Вот уже пять дней, как их отряд в пути, пять дней, как Кей готовит ужин на костре под навесом, пять дней, как сквозь сон слышит шум дождя. Ехали они медленно, не спеша, по узкой, кособокой, совершенно не приспособленной для фургонов тропинке через поросшие лесом холмы и неширокие низины, и вот уже два дня, как лил холодный, мелкий дождь днем и ночью, с небольшими промежутками затишья. Тропинка, разбухшая от воды, сильно замедляла путь, колеса то и дело вязли в грязи, и воинам приходилось выталкивать фургоны, помогая лошадям.
Проводником их отряда был Марк О'Мэлли, он составлял маршрут и каждый вечер, когда фургоны останавливались на ночлег, отправлялся обследовать местность. Места здесь были дикие, пустынные и угрюмые. Многолетние сосны сменялись дубами, осинами и кизилом. А дубы и осины опять сменялись соснами. Иногда заброшенная тропинка, по которой ехали фургоны, внезапно обрывалась — ее перекрывала поросль молодых деревьев. Тогда воины расчищали путь с помощью топоров.
Людей они в дороге не встречали, лес казался необитаемым и враждебным. Зверье попряталось, не кричали птицы, не видно было ни белок, ни зайцев. Зато над деревьями слишком уж часто щелкали клювы зменграхов. Спуститься вниз они не могли — мешали деревья. И не ясно было, чуют они присутствие людей внизу под кронами или нет. Собственно потому отряд и был в относительной безопасности, что продвигался по лесной тропинке, над которой смыкались кроны столетних дубов, осин и сосен.