Когда-то был Апрель
Шрифт:
– Ты видел это? Видел?
Кристалл на мгновение вспыхнул десятками цветных лучиков и сразу погас. В ту же секунду по телу Апреля пробежала молниеносная дрожь то ли от еле заметного свечения, то ли от постоянных и неожиданных выкриков старика.
– Да что ж такое! Матвей Сергеевич, может быть, отложим на завтра презентацию подарка? Что-то прямо пробирает, – немного испугавшись реакции, Апрель встал с кресла.
Догадываясь, о чём думает молодой человек, старик спорить не стал, как это обычно делают захмелевшие люди. Наоборот, облегчённо вздохнул, словно задание, к которому он готовился долгие годы, наконец-то выполнено, пробормотал:
– Молодёжь. Ничему не
Матвей Сергеевич подскочил с кресла и быстро вышел в соседнюю комнату. Вернувшись через минуту, он держал в руках обычную обувную коробку. Подойдя к столу, старик аккуратно переместил в неё кристалл и протянул коробочку имениннику.
– С этого часа пришелец будет жить в картонном ящике из-под обуви! Ну, Вы затейник, Матвей Сергеевич, – принимая таинственный подарок, пошутил Апрель и весело пожал плечами, удивляясь необычному поведению своего пожилого друга.
– Пришелец теперь будет жить с тобой мой мальчик, – ещё шире улыбнулся старик и бросил взгляд на часы-великаны, в которых когда-то находился тайник. – Боже мой, а время-то сколько? Засиделись мы с тобой.
Старик сморщился, словно только что съел цельный лимон вместе с цедрой и, приложив ладонь к груди, тяжело вздохнул, явно жалуюсь на сердечную аритмию.
– Спасибо за чудесный вечер, – благодарил соседа Апрель. – Как всегда, мне было очень интересно послушать Вас. Один рассказ о Пехоте, чего стоит. А уж подарок…
– Ладно-ладно, иди шутник, – покашливая, рассмеялся Матвей Сергеевич. – И о работе не забывай. Послезавтра, чтобы в магазине вовремя был!
Глава 5 Последний гзур – Тагентай
– Накорми мою девочку и присмотри за ней, – передавая поводья юноше, сказал Горд.
– Не беспокойтесь дяденька, я всё сделаю, – ответил русоволосый, худощавый парнишка с рябым перекошенным от прошлогодней болезни лицом. Поклонившись до земли, он взял под уздцы лошадь и быстро повёл её под навес стойла для верховых животных.
Мальчишка служил при дворе помощником конюха. Он уже не единожды встречал храброго витязя здесь в этой крепости. Юноша даже знал имя гигантского воина. Его зовут – Горд. Чудное имя и, казалось бы, русское, но кто-то из старших стременных сказал, что не совсем русское. Может быть, этот воин пришёл с севера, и он потомок тех легендарных моряков, что ходили за три моря. А возможно, его принесла льдина размером до облака, на которой он путешествовал по океану, после крушения своего судна. Но, какому бы народу Горд ни принадлежал, ни было ни одного горожанина в посаде, от последнего грязного площадного побирушки до заносчивого верховного воеводы, который был знаком с ним и не уважал его.
Ветераны ратной службы поговаривали, что этот воин стоит сотен, а то и тысячи славных кочевников орды. А ещё волхвы доносили туманное суждение духов, о том, что Горд рождён на небесах и Боги спустили его к русичам, чтобы он помог им выжить. Кузнец князя подтверждал слова волхвов, уверяя в том, что ангельская броня защищает его – ибо кто-то видел, как сражается витязь голым, и ни одна стрела не берёт его, ни один меч. И сейчас, шлёпая прямо по лужам, мальчишка по-своему, по-детски отдавал должное господину, ни сколько не боясь замочить свои ноги.
Трое суток шёл бесконечный дождь. Третий день небо закрыто серыми тучами и не видно солнца совсем. Ливень и порывистый ветер застал Светлого пришельца в седле. По скользкой лесной дороге он несколько часов добирался до деревянной крепости и вымок, словно Боги его окунули в реку. Расшитый золотыми кружевами плащ Горда обвис под тяжестью воды. Одной рукой он поддерживал плащ, подаренный Псковской княжной, во второй он сжимал амулет на длинной стальной цепи, сорванный сегодня ночью с последнего Тёмного гзура на Земле.
Передав юному конюху кобылицу, Горд поднимался по деревянной лестнице на второй этаж бревенчатого терема с резными перилами. Он всё-таки не удержался и посмотрел вслед своей любимой белой лошадке. До изобретения и производства машин, ускоряющих не только перемещение людей из одного места в другое, но и жизни человека в целом было ещё очень далеко. И Горду приходилось пользоваться прадедовским способом – скакать верхом. В том нет ничего зазорного. Светлому пришельцу даже нравилось сидеть на спине животного, нравилось общаться с божьей тварью и, конечно, повелевать с помощью кнута, хлеба, а когда и звучного слова. Громкий окрик, и пришпорив лошадь, можно набрать приличную скорость. Конечно, для пришельца темп невелик сродни зевку ленивца на дереве, но для земного человека, это настоящее наслаждение ловить ноздрями ветер и наблюдать, как внизу мелькает трава. Когда он в седле его чёрный плащ, год назад расшитый лучшими мастерицами Пскова, словно знамёна храброй дружины величественно развивается на ветру, демонстрируя стать наездника. А волосы на его голове в такт размашистым прыжкам животного весело хлещут своими плетёными косичками по могучим плечам. В такие минуты Горд видел себя невероятно привлекательным всадником – почти сверхъестественным. Он чувствовал, как зачарованно смотрят на него потомки, тех древних русов. Как они восхищаются им.
Если выпада возможность сразиться с Тёмным, Горд непременно желал боя верхом. Сидя на возбуждённой сражением кобыле, проникаешься силой зверя и чувствуешь близость к истокам первородной Земли. А ещё Горд верил, что находясь в седле и убивая в это самое время Тёмного, часть мощи, здоровья и долголетия поверженного врага непременно передаются лошадке. Гигант щедро делился силой. Горд любил и ценил свою лошадь. Он называл её ласково – Песенка.
Гремя по ступеням огромными сапогами, пришелец поднялся этажом выше. Толкнув тяжёлую дверь, он вошёл в комнату. В полумраке Горд разглядел своего собрата и присел рядом с ним. Прижавшись спиной к стене, он посмотрел на дремавшего Моска.
Для обычного земного человека сон, это один из способов восстановления сил организма, для Светлого пришельца – показатель крайней усталости. Плотно сжатые губы и широко открытые глаза говорили о том, что тело учёного слава истощило запасы энергии. И теперь, чтобы вернуть эффективность заложенных в нём функций Моску приходилось обездвижить себя и включить дополнительные резервы. Ему требовалось несколько часов, чтобы восстановить свою прежнюю силу. В эти минуты лицо пришельца напоминало восковой манекен, а скорее охладевший труп. Его бледная кожа и остекленевшие глаза даже на Горда производили отталкивающее впечатление.