Когда взойдёт солнце
Шрифт:
Кристофер толкнул знакомую дверцу одного из ателье в торговых рядах и задвинул все мысли об этом на задний план.
Касандра
— Это ваше рабочее место, — Барнеус пропустил Касандру вперёд, придержав дверь, — Располагайтесь, леди Лимпак. Эта лаборатория долго пустовала, поэтому стоят только базовые ингредиенты. Если вам понадобятся книги...
— Лорд Тремиш, — оборвала она мужчину на полу слове, развернувшись к нему. — Я хочу знать, что произошло на опыте.
С момента
Владислав закрыл за ними дверь, остановился у неё каменной статуей. Барнеус прошёлся по Сане быстрым, оценивающим взглядом.
— В каком смысле? Вы спрашиваете меня почему Ваш опыт вышел из-под контроля?
— Вы меня прекрасно поняли, — надавила Касадра, скрестив руки на груди, — У меня были сутки на размышления, и я не смогла вывести такую формулу, при которой кинетической энергии хватило бы для взрыва. Подготовкой для него занимались вы, не так ли?
— Играете с огнём, леди Лимпак. — Взгляд герцога моментально изменился с делового на угрожающий, — Не стоит.
— О, отнюдь! А что вы сделаете? Ворвётесь ко мне в спальню и убьёте ночью?
— Зачем же? — Нужно отдать Тремишу должное, голос его не дрогнул. — У меня нет поводов угрожать вам, миледи. Вы всё сделали правильно. И впредь будете поступать так же. Ведь будете?
Вероятно, он хотел припугнуть Касандру, но до приподнятой брови Редмина ему было ой как далеко.
— Разумеется. И всё же, — она недовольно поджала губы. — Мне хотелось бы знать.
— Мне тоже, поверьте. Так Вам нужны книги?
Сане пришлось согласно качнуть головой. Барнеус тут же обернулся, лёгким жестом указав Владиславу на девушку.
— Проводи лауха Кайнейро, будь так любезен. А мне — пора. Миледи, — герцог кивнул на прощание, даже улыбнулся и ретировался, показательно положив на ближайшую столешницу не богатую связку ключей и скреплённый сургучом пергамент.
Оставаться на едине с этим... нет, человеком его язык назвать не поворачивался, с этим наёмником Касанлре было неуютно. Она хотела было возразить, мол как же королевский алхимик, глава Совета, останется без такого незаменимого защитника! Но Тремиш вышел раньше, оставив её в неудовольствии. Кайнейро скосила на Владислава взгляд.
— Ты идёшь? — стараясь оставаться спокойным спросил он.
— Мы с тобой на брудершафт не пили, — фыркнула девушка, укладывая пергамент и ключи в набедренник.
— Но в одной постели побывали.
— Хам, — констатировала Сана на его усмешку и демонстративно прошла мимо. Разумеется, Касандре хотелось гордо вздёрнуть подбородок, расправить плечи и удалиться самой изящно походкой, но пришлось ещё закрывать двери лаборатории, а там уже весь пафос куда-то пропал.
— Ты похожа на взъерошенную птицу, знаешь об этом? — Влад то ли нарывался, то ли решил, что игры в одни ворота ей не видать. — Особенно когда пытаешься топорщить перья перед Тремишем.
«Любит же он своего работодателя, ничего не скажешь»
— Владислав, я понимаю, что у нас с тобой сложились крайне тесные, личные отношения, но позволь тебе напомнить. — Кайнейро развернулась, ткнув его в грудь пальцем, — Что в данном случае я могу рассказать о тебе больше, чем ты обо мне. И мои цели нужно ещё доказать, а вот найти в тебе Тьму опытному Стражу особым ритуалом — проще простого. Не нарывайся, пожалуйста, и не испытывай моё терпение. Оно не бесконечно.
— Спокойней, — мужчина ухмыльнулся, наглым образом развернул девушка за плечи и подтолкнул в спину. — Я просто показываю, что не стоит мотать мне нервы. Вполне можно получить обратный эффект.
Лучше бы он оставался угрюмым и суровым, потому что эту ухмылочку Касандре захотелось тут же с его лица стереть. Но через пять минут наёмник был вновь собой, шёл чуть позади молча, положив одну руку на рукоять меча с левой стороны. Пытаться заставить вспомнить Владислава о приличиях не получится — это точно, решила Касандра. Ей было неловко признаваться даже самой себе, но избавление от фамильярности хотя бы с кем-то действовало успокаивающе. Оно создавало впечатление, что не всё так плохо, как она думала. Взаимный обмен колкостями и сарказмом, без риска огрести за них, крайне полезен для психологического здоровья.
— А ты не мог мне рассказать больше? — спустя время Сана вновь подала голос. После конца уже знакомого коридора наёмник шёл впереди, указывая дорогу. — Видел ведь, чем кончился тот опыт? Объяснишь?
— Понятия не имею, — пожал он плечами, — Позволь уже напомнить тебе: раньше подобного не случалось. Алхимиков адептов Тьмы я не знаю.
— А... — Касандра задумалась на мгновение, — А какие причины вообще могут быть? И что мне сделать, чтобы подобное не повторялось?
— Сама разбирайся, — ответил Влад, — Сразу говорю: про себя ничего рассказывать не собираюсь, если хочется подробностей о Тьме — существуют книги. Тебе не привыкать, полагаю.
Сана задавалась вопросом, как человек может быть настолько раздражительным и безответственным. Это же касается его на прямую! Поймают её и, считай, его тоже!
— Ты не боишься, что мне придётся объяснять откуда во мне эта гадость? Не боишься угодить в камеру пыток?
— Поверь мне, — Владислав резко развернулся и сощурился так, что Касандра сделала шаг назад и сглотнула, — Я сидел в камерах пострашнее ваших. Не пугай меня пытками, Кая.
Настолько сократить имя знатной особы означает показать глубочайшую степень неуважения, а заодно — подписать себе смертный приговор. Но наёмник останется безнаказанным, только получит испепеляющий взгляд в свою спину и пойдёт дальше. Кажется, она переоценила свои коммуникативные навыки, когда думала, что сможет выпытать у него информацию. Вряд ли Касандра Влада боялась, но на дне его взгляда читалось что-то такое, от чего кровь в жилах стыла и хотелось убежать, как маленькому ребёнку.