Когда я вгляделся в твои черты
Шрифт:
Браун заметил, как его гость начал флегматично хлопать себя по карманам, не находя того, что нужно, и протянул ему открытую пачку сигарет с зажигалкой. Вытащив одну штуку, Эрен благодарно кивнул Райнеру и затянулся трясущимися пальцами.
– Короче говоря, меня отвели к мозгоправу, но, сам понимаешь, терапия у нас выходила такая себе. Я не мог быть до конца честен с доком, боялся, что меня в психушку упекут, и говорил в основном либо пространно, либо косвенно. Хотя, надо признать, выписанные таблетки и хоть какие-то разговоры принесли свои плоды: тревога понемногу отступала, а я впервые за долгое время начал снова видеть мир вокруг.
— Я просто хочу сдохнуть, вот всё!.. — Эрен закрыл лицо ладонями, и его плечи затряслись в безмолвных рыданиях.
Райнер опустился перед ним на корточки и ободряюще стукнул кулаком по плечу.
— Хорош уже! Всё это говно… Блядь, просто подумай обо всех, кому ты дорог! И знаешь что, я тебе не верю, — твёрдо и бескомпромиссно произнёс Браун. — Не верю, что хочешь сдохнуть. Иначе, не пришёл бы сюда. Ты хочешь жить. Хочешь бухать с друзьями и сажать цветы в доме той богатой старухи! Хочешь заниматься танцами, потому что у тебя реально классно получается! Хочешь радоваться успехам Армина, хочешь поступить в университет. И Микасу свою хочешь трахать, пока вы не состаритесь вместе и не помрёте в один день, как в сопливом кино! Всего этого - хочешь. Мертвецы ничего не хотят. А ты здесь, потому что хочешь услышать то, что я сейчас сказал.
Эрен изумлённо глядел на Райнера округлившимися глазами и тихо шмыгал заложенным носом. Его словно ударили бронированной ручищей и хорошенько встряхнули. Он стыдливо отвернулся.
Райнер сделал тяжёлый выдох, поднялся и вышел из комнаты на минуту. Вернувшись, поставил перед Эреном бутылку скотча.
— У бати спёр, завтра звездюлей получу, - безрадостно констатировал он.
– Нажрись как следует. Сейчас тебе нужно забыться, а то, поди, каждую минуту своего существования только о Дрожи земли и думаешь.
— Заливать алкоголем растравленные нервы не самая удачная идея.
— Я не предлагаю тебе в запой уходить. Ты всё-таки ещё мелкий пиздюк для этого. Но тебе нужно хотя бы разок забыться таким образом, чтобы оставаться в сознании. Потому что сон не помогает, и я это знаю.
Эрен нерешительно взял бутылку, открутил крышку и приложился к прохладному гладкому горлышку, сделал три больших глотка, после чего резко наморщился. Поначалу гадливо жгучее, тепло всё же мягко растеклось по телу и свернулось клубком в голодном желудке.
Почти час Эрен наблюдал, как Райнер завершал подготовку к семинару, медленно потягивая скотч. Он выпил треть бутылки и сильно захмелел. Вопреки его опасениям, нервы успокаивались, в голове на странность становилось одновременно запутанно и ясно. С верхних полок спустился кот, широко зевнул и прижался к Йегеру лысым в складочку телом, ища человеческого тепла.
– Никогда не понимал, в чём прикол этих голых страшилищ, - погладив животное за ушком, произнёс Эрен заплетающимся языком.
– Но жмётся так трогательно… Милый уродец, - засюсюкал он и двинул пальцы к подставленной котом шее.
– Мне тоже раньше не нравились такие, это мамина идея была. Зато теперь считаю, что лысые - самые классные кошаки на свете.
– Да не, стрёмные всё равно. Но милые.
Эрен опустил голову на подушку и ощутил долгожданное за много дней умиротворение. Он вновь закурил,
– Жизнь такая красивая, - сдавленно прошептал он, укладывая кота себе на грудь.
– Наверное, ты прав, и какая-то часть меня действительно не хочет умирать.
– Рад слышать.
– Райнер захлопнул учебники и сложил их стопкой вместе с тетрадями.
– И вот ещё что: держу пари, матери ты даже смс-кой не сообщил, что свалил из дома. Продиктуй её номер, сам напишу, что ты у меня, а то ведь волноваться будет. Я ей кое-что задолжал в прошлом… Так хоть за нерадивым сынком пригляжу.
– Спасибо. Посмотри в моём мобильнике.
Он протянул другу свой телефон и принялся разглядывать стены. Почти вся комната была обклеена плакатами рок-групп, половину из которых Эрен не знал. Суровые мужики с пирсингами и тоннелями, сложившие на груди руки в татуировках, или застывшие в момент экспрессии исполнения, — все они были молчаливыми свидетелями разговора двух друзей, когда-то желавших убить друг друга. И, конечно, «королевское» место над кроватью занимали три плаката обожаемых Райнером Linkin Park.
– Не знаю, могу ли обсудить с тобой кое-что, но всё-таки попробую, - сменил вдруг тему Браун, набирая сообщение госпоже Йегер.
– Мы с пацанами, типа, переживаем за тебя. Из-за Микасы.
– А, это… Мне похер, можешь обсуждать, - выдохнув густой клубок дыма, ответил Эрен.
– Мы ж поняли тогда, что у вас разлад, пусть и хрен пойми почему. Но Армин сказал, что вроде бы дело в каком-то богатом мужике, который иногда подвозит Микасу домой. Если чего, это я сам надавил на него расспросами, потому что несколько раз видел того мужика с Микой. А она вроде сказала Арлерту, что выйдет за этого хрена после школы…
– Что ж, если Микаса чего-то хочет, её ничто не остановит.
– Ты так спокоен, - разочарованно заметил Райнер.
– Смешно, но я толком и пострадать из-за этого не успел.
– Эрен издал горькую усмешку.
– Так хотел вернуть её поначалу. Хотел доказать, что со мной она получит всё. А теперь считаю, что не имею права её желать. Вообще не имею права на чью-то любовь. Да и мои глупые детские страдания не имеют смысла на фоне того, что я вспомнил.
– Это только пока. И на самом деле, это твои сраные воспоминания не имеют смысла, ведь они ничто - назойливое эхо когда-то пережитого. А твоя любовь настоящая, и за неё, блин, стоит бороться!
– Райнер взял вручённую гостю бутылку и сделал здоровенный глоток не поморщившись.
– Тебе не помешает вспомнить свою боль: может, она хоть перекроет ту, что гложет тебя сейчас. Потому что Микаса твоя. И она твоя настоящая жизнь. Пока ты изводишь себя, какой-то уёбок отбирает её у тебя.
— Ты предлагаешь просто забыть мои грехи?
— Пф, а ты, что, сможешь?.. То-то же. Я не предлагал всё забыть и снять с себя ответственность. Я говорил, что прошлое больше не определяет тебя. Ты уже сдох однажды, чем поплатился за содеянное, пусть, в твоём понимании, это и недостаточная расплата.
— Как бы там ни было, у меня отвратное чувство, что мы и друзьями больше не будем. Возможно, через несколько лет, если наши пути окончательно не разойдутся — а, скорее всего, именно так и будет — мы сможем хотя бы просто поговорить. Сдаюсь ли я? Не знаю. Месяц назад я был готов в клочья порвать того ублюдка ради Микасы. Хотя ещё вопрос, кто из нас с ним больший ублюдок.